БП. Между прошлым и будущим. Книга 1 - страница 52

Разное теперь, в этот приезд, говорили про Седыха: он субъективен… он не жалует другие газеты на русском языке (теперь его газета не одинока)… каких-то авторов он “зажимает”…

А ты снова вспоминаешь тот, первый визит в его газету.

Были тогда у тебя в портфеле кроме свежей “Панорамы” несколько экземпляров книжечки “Анекдоты из СССР”, это ими начиналась твоя книгоиздательская деятельность в Штатах, не считая нескольких мелких, грошовых заказных работ. И был тогда у тебя билет на обратную дорогу в Лос-Анджелес, купленный на занятые деньги. И был загородный дом, где накормят и спать оставят. А больше ничего.

Вот и попросил ты кого-то из сидевших за одним из двух столов, что были ближе к двери в комнатку редактора, помочь встретиться с Седыхом. А тебе сказали: он занят. Он очень занят. И завтра тоже. И послезавтра. И вечерами. И ночами. Он домой забирает с собой чемоданы рукописей. И утром приносит их прочитанными. Правленными. Отвергнутыми. Потому что днем ему некогда. Всегда.

И тогда ты поймал Седыха в коридоре. И загородил проход. И сказал:

– Я – Половец. Альманах. Лос-Анджелес.

Кажется, он понял только “Лос-Анджелес”. И предложил:

– Пойдем ко мне в кабинет.

Его “кабинет” помнится тебе крохотной комнаткой, заваленной грудами, горами машинописных листов, книг, среди которых каким-то чудом умещался письменный стол с пишущей машинкой и телефоном. Спустя минут десять от начала беседы Седых попросил секретаршу (это была местная поэтесса, её стихи появлялись в “своей” газете с завидным постоянством) – полчаса не прерывайте нас. Через два с лишним часа ты вышел от него. Эти два часа сохранили тебе многие месяцы. Потому что Седых говорил об издательствах в Америке то, что ты и сам познал бы, только много позже.

А еще вспомни, как настороженно, год спустя, уже в Лос-Анджелесе, рассматривал Седых новые выпуски окрепшей, настолько насколько это получалось, “Панорамы”…

И, завершая эту главку, заметим (не по злопамятности, а так – для справедливости), что друг твой Валера вскоре после твоего возвращения из Нью-Йорка купил свой первый дом: может, ему тех трех сотен как раз не хватило бы, одолжи он их тебе, и что бы тогда?..

Не будем держать на него зла, чего уж тут. Всё же, вечное спасибо ему: это он со своими “Жигулями” помогал тебе с заболевшим отцом добраться при необходимости из точки “А” в точку “Б”, когда у твоего “Москвичонка” уже были другие хозяева. Вот отец его, следом за ним приехавший в эмиграцию и знавший, как в свое время еще там, в Москве, ты выручил его сына (да что выручил – от тюрьмы спас!), очень был на него сердит.

Отец Валеры и его мать успели в Москве и с твоей мамой подружиться – перед их выездом из Москвы.

Вспомним мы ещё, дело прошлое, как Валера, собравшись эмигрировать, увольнялся из “Патента” с должности руководителя службы микрофильмирования. Не тут-то было – обнаружилась недостача кинопленки – пустяшная, в несколько сот тысяч метров… Расходовали её миллионами метров, не продал ее Валера и не пропил, это было понятно – учёт, наверное, был скверный.

Только для компетентных “инстанций” может ли быть лучший повод упрятать “подаванца” куда-нибудь подальше, откуда и Москва покажется вожделенной заграницей. А пока его привели к тебе бывшие коллеги из “Патента” – ты с ними сохранял и после ухода оттуда добрые отношения многие годы. “Надо помочь…” – просили они. Получилось – звонок в Таллин, начальнику филиала Паллингу: “Уно, пришли в Москву сколько можешь из запаса, очень нужно!” Звонок в тбилисский филиал, его начальнику Эдилашвили: Турамчик, поможешь?” В ереванский филиал Багдасаряну: “Эдик, выручай парня!”

Так и Господь с ним, с Валерой, думаешь ты теперь, да и раньше – тоже. А к Валере мы еще вернемся – в новых главах и по другим поводам.

Хотя можно начать и здесь, так, для памяти: ну вот, например, его поместье в Санта-Барбаре, с замком, включенным в книгу охраняемых государством архитектурных объектов, там только вода для орошения зелени обходилась ему во многие тысячи ежегодно…

Приобрел поместье твой друг Валера, избавившись с большой для себя выгодой от поначалу очень успешного предприятия: на добытой ржавевшей где-то в американской провинции проявочной машине, восстановленной им самолично – он, использовав доэмиграционный опыт работы в “Патенте” и обретенное там умение, научился дублировать черновые киноматериалы для последующего монтажа – не на дорогую пленку с серебряным фотослоем, а на дешевую с диазо-заменителем. И теперь Валера сумел предложить студиям услуги по ценам существенно меньшим, чем у его коллег.