БП. Между прошлым и будущим. Книга 2 - страница 12

– Но история не имеет сослагательного наклонения – что случилось, то случилось…

– Это так. – Бережков задумчиво вертел в руках карандаш. – А знаете, – снова заговорил он, – при всем накале антикоммунизма и их страхе перед ним – тогда и теперь, – при всех наших бедах нельзя все же сегодня сбрасывать со счетов все, что было в Союзе хорошего – бесплатное образование, бесплатную медицину. Мне, например, делали операцию на почках в самой обыкновенной больнице.

– А почему в обыкновенной? – удивился я.

– А у меня тогда не было «кремлевки». И даже потом, когда я стал главным редактором журнала «США-Канада»… У нас в институте только Арбатов имел «кремлевку». Остальные сотрудники не имели. Так вот, я две недели там пролежал – и ни одной копейки не заплатил; правда, кормили кое-как, но операцию сделали хорошо. Образование бесплатное – я получил его, и мои дети получили, не платя ничего. Транспорт – очень дешевый. Квартплата – копейки стоила.

Я вспоминаю Теодора Драйзера, когда он писал – почему это в Америке забеспокоились о профсоюзах, стали сотрудничать с ними, почему сразу появились подкормки специальные для трудящихся? Потому что существовал Советский Союз! Наш опыт заставил посмотреть на себя по-другому – что может случиться, если они не примут каких-то мер.

– Ну, это известное положение – «надо поделиться сейчас немногим, а то они заберут сами все», – прокомментировал я горький опыт предоктябрьской России.

– Вот поэтому наше существование, сам факт нашего присутствия был очень опасен для капитанов капитализма, – завершил свою мысль Бережков.

– Валентин Михайлович, стоит ли сейчас-то давать оценки, что лучше – капитализм или социализм? – я понимал, что у собеседника немало оснований испытывать определенную ностальгию по кремлевской службе. Но ведь, в конце концов, и американский опыт тоже не назовешь худшим периодом его жизни.

– Допустим, не было бы войны. Наши социальные преимущества, – как бы не услышав меня, продолжал Бережков, – их же нельзя сбрасывать со счетов… а чего у нас действительно не было, так это свободы. Была жестокая цензура, были аресты – но что удивительно, социальная защищенность была. Не надо было думать о деньгах на похороны, например: учреждение, где вы в последнее время работали, все это оплачивало.

– Помните, существовала популярная формула – с известной долей юмора она гласила: «мы делаем вид, что работаем, они делают вид, что нам платят». И действительно, человек с минимальными затратами собственного труда обеспечивал удовлетворение минимальных своих потребностей.

– Была, конечно, неэффективность, – согласился Бережков. – Если человек был диссидентом, о нем КГБ заботилось, но вот просто плохого работника невозможно было уволить.

– И при всем этом значительная доля населения, хотя бы и внутренне – но отвергала этот строй. Не все были довольны установленным порядком вещей. Достаточно вспомнить, сколько оказалось власовцев – да и вообще тех, кто переходил на сторону немцев. Квалифицированные источники утверждают – миллионы! Наверное, какая-то часть просто спасала свои жизни, пытаясь выжить, но ведь были и идейные перебежчики…

– Конечно, были. Взять только Украину – там погибло 10 миллионов во время коллективизации. А у них у всех остались дети, которые служили в армии, когда началась война. Потом их Власов завербовал… или, скажем, предложил сотрудничать. И они сознательно пошли, потому что думали: если Гитлер победит, они хотя бы вернут себе земли своих отцов, отобранные коммунистами. Многие так считали. Теперь вот говорят: Сталин тех, кто сотрудничал с немцами – татар из Крыма и некоторые кавказские народы – переселил в Среднюю Азию и Сибирь. Я вспоминаю в период НЭПа: мы с отцом ездили на юг, на Черное море. Какое же было изобилие в Крыму – роскошные сады, прекрасные фрукты! И все это разрушили. Так вот, они и стали поддерживать Гитлера – думали, может, теперь не вернутся коммунисты.

– Объяснение всему этому есть, конечно. Мне просто была любопытна ваша точка зрения на этот вопрос. А личность самого Власова – как вы его оцениваете? Я не случайно спрашиваю: у нас в газете нередко возникает полемика между одним автором (я уже упоминал его), который пишет на основании собранных им материалов об истории власовского движения – о причинах, массовости и т. д. – и ветеранами, прошедшими эту войну. Власовцы были врагами, с которыми они сражались, и им, естественно, сегодня кажется чрезвычайно обидным, что кто-то пытается найти объективные причины, оправдывающие переход Власова на сторону немцев.