Брачное агентство для бессмертных - страница 13
— Добро пожаловать в мой мир, — сказал он.
— Ох. То есть у тебя большая шишка?.. Или там говорится «ты»?
— Типа того, учитывая, что выставка проходит в моей галерее, а художник мой друг.
— Должно быть, ему действительно нравятся женщины. — Она усмехнулась.
— Нет, только вагины, — ответил он. — Ирония судьбы, потому что мой друг — гей.
— И напоминает пациента психушки.
Тим засмеялся и, прежде чем она ушла, попросил её номер, что было волнительно. Мужчина действительно красив — тёмные глаза, смуглая кожа, поджарый и мускулистый.
Примерно на четвёртом свидании, после вечера странного секса, где постоянно говорил, чтобы она съела его, он попросил переехать к нему. Даже не учитывая странный разговор в постели, Сэди не была готова. И как ни странно, каждый раз, когда она начинала сомневаться, стоит ли встречаться с ним, он появляется у неё на работе или у двери, целует её, и она снова чувствует волнение. Это странно. Очень.
«Нет. Ты определённо не переедешь к этому парню».
На самом деле, поразмыслив над этим, стоило бросить Тима. Она не чувствовала себя в безопасности рядом с ним.
«После работы. Я брошу его после работы».
Да, это правильно. Ей нужно избавиться от всех отвлекающих факторов, чтобы сосредоточиться на двух вещах: найти работу, чтобы спасти свою квартиру, и не потерять веру в мечту. Она не знала, сколько ещё давления и отказов сможет вынести.
«Не думай так. Ты справишься, Сэди. Просто верь».
Позже тем же вечером, через несколько часов после начала смены в чурраскарии, или «Бразильский стейк-хаус», трое из пассадоров, или «мясных официантов», решили не приходить на обеденную смену.
«Очень мило, ребята».
Странно, но никто не упомянул, что они решат забить на работу и напиться. Наверное, решили съездить в Байю. Трое тупоголовых соседей по комнате, печально известные сумасброды, обожающие сёрфинг.
«Не знаю, кто хуже — серферы или актёры».
С тех пор как она начала работать несколько месяцев назад, подобное происходило уже в пятый раз. Но никогда не случалось, чтобы не появлялись сразу трое.
Карлос, владелец заведения, мужчина средних лет с автозагаром и лысой головой, сунул ей толстый кожаный ремень с пристёгнутым к нему разделочным ножом.
— Тебе придётся прикрывать их, Сэди. Надевай костюм.
Будучи родом из Бразилии, он говорил с сильным акцентом и легко забывал, как говорить по-английски, когда кто-то пытался ему отказать. Не то чтобы она была в состоянии отказать ему, но, возможно, имело смысл указать на очевидное.
— Карлос, ты никогда не учил меня обращаться с ножами. Хочешь, чтобы я залила кровью клиентов?
Она простая официантка, которая подавала вино, гарниры и прочее. Но ничего мясного и поджаренного на гигантском вертеле, а затем нарезанного маленькими полосками прямо за столом. Для этого требовалась твёрдая рука, привыкшая работать с острым ножом и способная удерживать то, что в основном представляло собой раскалённый меч.
— Ты актриса, — сказал Карлос, — так что, действуй.
Он направился в подсобку, чтобы обзвонить всех официанток, но в Лос-Анджелесе вечер пятницы. Он никого не найдёт. А значит, ей и двум другим официантам придётся обслуживать весь ресторан в самый напряжённый вечер недели. Хоть заведение и небольшое, всего около двадцати пяти столиков, но их наверняка завалят.
«Надеюсь, гости любят пищу, которую едят руками… правда, сегодня им придётся есть мои руки».
Она направилась в раздевалку на кухне, чтобы надеть костюм и пояс мясника.
Десять минут спустя Сэди вышла в зал, заправив белую блузку в чёрные штаны гаучо — вроде капри сильно блестящие. Она собрала длинные каштановые волосы в тугой пучок из соображений безопасности, а затем красным шарфом скрыла царапины на шее. В последнее время она просыпалась с ними по всему телу… наверное, результат стресса и ночных кошмаров.
Сэди повернула за угол и врезалась прямо во что-то тёплое, пахнущее греховной мужской прелестью — кожей, свежесрубленным деревом и ещё какими-то цветочными нотами, которые не могла точно определить. Когда она скользнула взглядом вверх, пришлось даже задрать голову, наткнулась на ярко-бирюзовые глаза, в которых плескалось удивление.