Брак: где проходит граница? - страница 8

Каждый из супругов должен нести ответственность за свои:

• Чувства

• Отношение к происходящему

• Поступки

• Принятые решения

• Самоограничения

• Желания

• Мысли

• Жизненные ценности

• Способности

• Любовь

Только чувство ответственности подскажет нам, что мы обязаны отвечать за свои чувства, что мы должны учиться чувствовать по-другому. Наше собственное отношение к происходящему — а вовсе не отношение супруга — является первопричиной хорошо знакомого многим отчаяния и бессилия. Поэтому мы неправильно реагируем на поведение близкого человека, неправильно ведем себя сами. И лишь в нашей власти изменить собственные жизненные установки. Мы позволяем вытеснять себя за определенные пределы, а потом сами же высказываем обиду и демонстрируем свое бессилие. Мы не добиваемся осуществления своих желаний, не стараемся изменить плохое настроение.

Чувство ответственности обеспечивает нам полноценное существование. Бог дал Адаму и Еве чувство ответственности за свои поступки для того, чтобы их жизнь могла наполниться всем, чего только можно пожелать, — любовью, заботой и вниманием близких, беспредельным числом возможностей использовать свои таланты. Он дал им способность жить такой жизнью, какой они захотят. И если они сделали далеко не жизнеутверждающий выбор, то они сами и отвечают за него. Точно так же, как и мы с вами.

Благая весть о наличии границ означает лишь то, что Божий план остался неизменным: на каждом человеке по-прежнему лежит ответственность за свои действия. Наша жизнь не отдана на откуп дурным привычкам супруга. Мы не должны находиться под воздействием неправильного поведения супруга или во власти его дурного настроения. Перед каждым вступившим в брак стоит двоякая задача: во-первых, вести себя так, чтобы не оказаться жертвой плохого характера супруга, во-вторых, вносить изменения в сами супружеские отношения. В следующих главах мы покажем вам, как изменить характер брачных отношений к лучшему, даже если один из супругов не желает ничего менять. Но начало начал любых перемен — ощущение личной ответственности за происходящее в собственном доме.

«Его безответственность делает мою жизнь невыносимой», — так начала свой рассказ Джен. Она поведала мне ужасную историю о том, как ее муж не желает становиться взрослым мужчиной, продолжая вести себя, как ребенок, и полностью перекладывая груз ответственности за их семью на ее плечи. Ее жизнь с этим человеком — сплошные страдания как в материальном, так и в моральном плане.

Однако, слушая ее душевные излияния, я понял: она оказалась в плену у собственного ощущения полной безнадежности. Я знал тысячи способов, с помощью которых она могла бы избавиться от влияния устоявшихся привычек своего мужа. У нее была масса возможностей помочь и себе, и мужу. Но вся беда была в том, что она не понимала, как много зависит от нее. Для меня же это было очевидно.

— А почему бы вам не прекратить расплачиваться за его ошибки и не перестать каждый раз вытаскивать его из трудного положения? Почему вы добровольно расхлебываете кашу, которую он заваривает? — спросил я.

— Это вы о чем? — удивилась Джен. Ее приглушенные рыдания прекратились, а на лице появилось презрительное выражение. — Я же ничего не могу поделать. Это все из-за него, а мне лишь приходится мириться с этим.

Было трудно понять: была она опечалена безысходностью ситуации (как ей казалось) или сердилась на меня за то, что я пытался убедить ее в возможности повлиять на ход событий.

В ходе беседы я догадался, почему Джен убеждена, что от нее ничего не зависит. Она никогда не чувствовала себя свободной в принятии решений. Ей ни разу не пришло в голову: у нее есть полное право вести себя так, как считает нужным она, а не подделываться под мужа. Она не могла поверить, что вольна поступать по-своему, не идя на поводу у него. Она ощущала себя ничем иным, как жертвой в его руках.

У нее было такое же заблуждение, как у Джо, который из-за этого и вел себя с Кэролин так бестактно. Жена пыталась повлиять на него. Он принимал ее попытки, как насилие над личностью. На самом деле никакого насилия не было. И если бы он это понял, то повел бы себя по-другому. Он просто не мог до конца осознать, что его никто не неволил.