Браслет с колокольчиками - страница 2
— Какая прелесть! После уроков отдам. Ребята, тише…
Правда, улыбка выходит натянутой. Постучав ручкой по одной из парт, учительница возвращается на своё место и начинает сосредоточенно проверять тетрадь. Краем глаза она наблюдает за Антоном: он продолжает сидеть вполоборота. Классная руководительница ждёт спасительного звонка, однако до конца урока ещё целых десять минут. Выгнать Антона из класса она не может: уж очень не хочется в очередной раз услышать любимое изречение директора: «Удаление учащегося из аудитории говорит о вашем педагогическом бессилии». Он любит умные фразы и всегда говорит их с открытой, весёлой улыбкой. Как и полагается истинному монарху, директор не любит инакомыслящих. Наталья Петровна считает, что на олимпиады нужно посылать не только отличников, но и середнячков, за что и расплачивается на каждом педсовете. Её обвиняют и в неаккуратном ведении документации, журят за несвоевременную сдачу журнала и упрекают за вульгарный внешний вид.
Наталья Петровна сутулится, но тут же выпрямляет спину, снова стараясь придать лицу беззаботное, приветливое выражение. Она всегда расправляет плечи, если внутри у неё всё сжимается. Чтобы никто не увидел её слабых мест. Проверив тетрадь, она делает последнюю попытку отвлечь упрямого ученика.
— Антон, у тебя четвёрка. Хочешь узнать, почему?
— Нет! — Он кричит с места, даже не поворачиваясь. — Толик-отстолик, у тебя опилки вместо мозгов, — шепчет он.
Толик Разбежкин опускает руку, якобы для того, чтобы опереться на сиденье стула. Ухо пылает словно мак. «Кореец» откладывает тетрадки в сторону. Он сидит, стиснув зубы, его худенькая рука, лежащая на парте, сжимается в кулак.
— У твоей мамаши тоже. И у братьев, — продолжает Антон, — это братья-близнецы, только разные отцы… Гы-гы…
Разбежкин медленно достаёт из кармана жёлтую кругленькую коробочку из-под киндер сюрприза.
— Когда я вырасту, — не унимается Антон, — я куплю себе машину, вишневый БМW, как у папы. Тебе такой и не снился…
Толик кладёт ручку и, не глядя на Антона, открывает коробочку.
— Что у тебя под партой? Шпаргалка? Тебя и шпаргалка не спасёт! Ты увидишь мою машину и упадёшь!
Фото вишнёвого БМW красуются на черновой тетрадке и на дневнике бессменного лидера. Даже к сумке приколот круглый значок с красной машиной.
Антон открывает рот, чтобы ещё что-то сказать, и вдруг Разбежкин выбрасывает руку вперёд, однако вовсе не для удара… Ученики как по команде поднимают головы. По классу, словно мелкий зверёк, пробегает шорох… Он быстро растёт и превращается в пучеглазого смехомонстра с тремя белозубыми ртами. Кто-то вскрикивает, кто-то выскакивает с места.
— Тише! Замолчите! — командует учительница.
Она умеет быть твёрдой, когда нужно, однако, пучеглазый смехомонстр уже ощутил свою силу и бегает по классу, перепрыгивая с парты на парту.
Антон пытается выплюнуть ластик, заткнувший его открытый рот, но канцелярская принадлежность повисает на дальновидно прилепленной к ней яркой жвачке. «Поверженный диктатор» пытается избавиться от неё, но изо рта тянется длинная ядовито-розовая резинка… Девочки-близняшки громко хохочут. Белобрысый Кисель, трясясь от смеха, помогает встать упавшему на пол приятелю.
— Что за шум?
В класс входит мужчина лет тридцати пяти. Смуглый и красивый, в белой рубашке и чёрном, идеально скроенном костюме. Он очень похож на персонажа с рекламного фото, которые часто клеят на оконные стёкла, прикрепляют к столбам и даже вешают на деревья. Судя по всему, этому солидному гражданину надоело рекламировать страховую компанию или Альфабанк, и он сбежал с дерева.
Ребята, сидевшие на первых партах и увидевшие его сразу, подавляя остатки смеха, встают навытяжку и виновато глядят в пол. Шквал смеха, достигший своего апогея, начинает мало помалу стихать. Белозубый монстр, словно хищник, увидевший дрессировщика с хлыстом, рыча для проформы, пятится к клетке, чтобы поджав хвост, прошмыгнуть в неё. По классу ползут шепотки: «Директор… Директор…»
— Снова ваш класс, Наталья Петровна…
— Вы правы, Вячеслав Николаевич… — Наталья Петровна улыбается, однако нос её предательски краснеет. — Те же на манеже.