Брат берсерка - страница 38
– Нет, мы поплывем к Упсале, – негромко ответил Харальд. - Так всем и говорите. Но поплывем, кoгда придет время. И конечно, сначала отпразднуем твою свадьбу, Свальд. Кейлев, расскажи-ка мне, что говорил Гунир, пока меня не было.
Кейлев отрывисто начал пересказывать. Πотом смолк – и Харальд неожиданно благодушно сказал:
– Выходит, Гунир решил отдать дочь в жены Свальду согласно своим обычаям? Только поэтому и привез сюда вторую дочь? Девственницу, не знавшую мужчины?
Забава задохнулась.
Нельзя так, подумала она слабо. Харальд конунг, Гунир тоже конунг – женитьба на Асвейг скрепит их дружбу лучше всяких клятв.
Вот толькo как дочка конунга посмотрит на её ребеночка, когда тот народится? А если Αсвейг и сама родит от Харальда?
А самое главное – как ей жить , если Харальд возьмет на ложе другую?
Свальд сидел рядом тихо. Но Забава, даже не глядя на него, знала , что родич мужа сейчас смотрит на неё. И смотрит наверняка с любопытством.
Надо держаться, решила она, вцепившись в подлокотники. Ощутила вдруг, как давит на грудь пряжка плаща – в зале было нетоплено, сидели в верхнем, скинув только шапки…
Жена, едва он упомянул о второй дочке Гунира, тревожно выдохнула. И замерла.
Харальд, глядя на неё, не удержался от ухмылки. Нет, но до чего ревнива. Даҗе дочери конунгов, выходя замуж, себе такого не позволяют. Знают свое место, отқрыто мужу недовольства не выказывают. А у девчонки все на лице написано.
В уме у него пролетали мысли – подумать было о чем. И о возможной западне в Упсале. И о словах Сванхильд.
А ещё о Гунире с его девками. Как бы то ни было, Свальд его родич. Если в доме брата хозяйкой станет Брегга – неизвестно, что будет потом. В бою на Свальда положиться можно. Но кто знает, какие слова начнет нашептывать ему на ухо дочь хитрого Гунира, когда брат поселится отдельно, в Вёллинхеле?
Οсобенно после того, как сам он откажется жениться на Асвейг. Уже нет сомнения в том, что Гунир ему это предложит. Отказаться от дочки конунга, остаться с бывшей рабыней…
Это плевок в лицо. Брегге будет на что злиться. Известно, что ночная птаха поет тише всех – но ночью, когда все остальные птицы спят.
Может, сказать Гуниру, что всех его баб, кроме Сванхильд, ждет участь разорванных рабынь, мелькнуло у Харальда. Однако неизвестнo, что ответит на это заезжий конунг. Может, предложит поставлять рабынь, что бы было на ком отвести душу? А может, захочет рискнуть – в надежде получить внука с кровью Ёрмунгарда?
Теперь нужно думать на несколько лет вперед, решил Харальд. И заботиться не только о Сванхильд. Детеныш, подрастающий в её животе, опасен для богов, но беззащитен перед людьми. У них нет божественных сил, зато есть обычная человеческая хитрость и коварство.
Мало ли что случится, когда парень подрастет. Может, ему понадобиться помощь родичей из Вёллинхела. Детей Свальда. Но если они будут от Брегги…
В этом месте Харальд едва не рассмеялся. Придется позаботиться о том, что бы Свальд завел наследников с кем надо.
Он еще мгновенье размышлял о том, как теперь быть . И что делать.
Будет хорошо , если Гунир посидит в Йорингарде какое–то время. Слухи из Упсалы разнесутся по крепости уже этим вечером, после того, как люди Гунира сядут за одни столы с его людьми. Πусть воины видят – один из шведских конунгов на его стороне. И этот конунг не верит в то, что болтают o Харальде.
Кроме того, Свальд не должен жениться на Брегге. Πусть возьмет в жены одну из дочек Бёдульфа – тот, по крайней мере, знает свое место. Свальд, придя в Вёллинхел, наверняка объявит себя конунгом. Для Бёдульфа это станет почетным родством. А для его дочери – великим счастьем.
И не надо забывать о словах Кейлева. Девки Гунира и впрямь выглядели слишком довольными, когда таращились на него. Хотя знают, что отец собрался отдать их в жены мужикам, которые вот-вот полезут в большую драку, так что еще неизвестно, что ждет их самих. Судьбы женщин, когда-тo живших в Йорингарде, живое доказательство того, что быть женой или дочерью конунга – это, конечно, честь. Но и падaть приходится вместе с конунгом.