Братство. Крест и клинок - страница 19

В совсем уже мглистой серости окончательно умирающего дня группа вышла к цели. Безлесый, поросший невысокой травой, носивший на себе многочисленные следы кострищ холм возвышался над окружающей местностью не то чтоб сильно, но ощутимо. Деревья словно испуганно разбегались от него в разные стороны, мало того – у края своего, там, по крайней мере, где Алексей еще мог разглядеть, поросль была какой-то убогой, корявой, словно бы больной. Деревца по мере приближения к холму становились все более чахлыми, стояли, несмотря на ласковое лето, без листьев, с перекрученными, лишенными коры стволами. От одного этого было как-то не по себе. Даже впервые оказавшийся в подобной ситуации Алексей почувствовал – что-то тут не так. Место словно давило на людей – пока что слегка, но это только пока что. Начинало казаться, что собирающаяся в окружающих зарослях ночная мгла подобно мутному потоку накапливает силы, чтобы накатить, захлестнуть, смести пришедших незваными людишек. «Да как тут вообще кто-то отдыхать мог?!» – Алексея аж передернуло от неприятного ощущения. Поднявшись на вершину холма, он, повинуясь команде Игоря, поставил сумку с вещами отца Ионы на траву и повернулся лицом к реке. В ту же минуту на спину словно бы обрушилось ведро ледяной воды. По позвоночнику прямо-таки продрало ознобом. Нечто подобное Алексею, с его-то жизненным опытом, испытывать приходилось – он безошибочно «опознал» впившийся в спину взгляд, чужой и враждебный. Смотрели на него не с добром, и не раз – в том числе и через прицел… Но в этот раз ощущение было во сто крат сильнее и неприятнее. Слишком уж явственно помимо простой злобы читалось во вперившемся в него взгляде желание порвать и сожрать. В самом что ни на есть буквальном смысле…

– Так, Олег, Леша, – голос старшого вырвал из зловещего оцепенения, возвращая в реальность, – Нам тут впотьмах сидеть скучно будет, а дров нет. Давайте-ка пройдитесь, с краю сушняка наберите или наломайте уж, если получится. Только аккуратней. Нехорошо там, в лесу…

– Сами чуем уже, – Олег спокойно отправился к зарослям, правда, перекинув при этом дробовик для стрельбы одной рукой, с упором на ремень. Алексей двинул за ним.

Против ожиданий, никто на них из перекрученных-перемешанных зарослей так и не кинулся. Сушняка, вполне годного на костер, оказалось достаточно, несмотря на то, что, судя по следам от топориков и просто сломам на сучьях и ветвях, за топливом сюда они пришли далеко не первыми. Сосредоточившись на простой, требующей физических усилий задаче, Алексей вроде как-то даже и отвлекся от гадких ощущений – мысли оказались заняты только тем, как бы набрать охапку побольше. И потому крик Игоря стегнул по нервам, как плеть:

– Назад! Оба – бегом сюда!

Назад так назад… Но команды насчет дров никто не отменял, так что Алексей пер на холм перед собой приличную ношу сучков и палок, пытаясь при этом двигаться побыстрей и не свернуть шею. Олег, забросив оружие за спину, не отставал. Вскарабкавшись с горем пополам на верхушку холма, оба свалили дрова наземь и уставились на командира: «Чего звал-то?!» Но Игорь и сам застыл в позе «весь внимание», развернувшись к отцу Ионе. Лицо его маячило белым, как мел пятном – и дело, похоже, было не в наступившей темноте, а в залившей его смертельной бледности.

– Ох, и зря мы, похоже, сюда явились, ох и зря… – отец Иона, качая сокрушенно головой, показывал на что-то лежащее у его ног. В то место, куда он указывал, ударил свет фонарика, и только тогда Алексей разглядел, что песок у старого кострища разрыт, а в неглубокой яме лежит какая-то явная дрянь – перемотанные нитками кости, то ли дощечки, то ли таблички, и вдобавок ко всему, похоже, полуразложившаяся птичья голова.

Тем временем отец Иона тщательно вытер руку об траву, отвернулся от поганой ямы, перекрестился и, собравшись с силами, заговорил:

– Плохо дело, братья. Мы-то думали – просто место плохое, оскверненное, вот нечисть и бесится. А тут все куда хуже! Судя по тому, что тут валяется, обряд колдовской проводили – вот на этом самом месте, и не так давно! Ну, а это все равно, что той самой бесовской пакости, которая и так вокруг этого места вилась, как мухи вокруг сами знаете чего, дверь настежь открыть. Да еще и пригласить радушно – заходите, мол! Эх, как же я проморгал-то! Ну, да что уж теперь… Знать бы, кто да что тут творил конкретно, легче бы было. Да только попробуй разбери так вот сразу…