Братья Булгаковы. Том 2. Письма 1821–1826 гг. - страница 8
Александр. Смоленск, 1 февраля 1821 года
Я выехал из Москвы в понедельник, в два часа утра, и поспел сюда в 37 часов, что очень скоро; зато как и лечу, и как опоражниваю Марицын кошелек, не жалея на водку! Дорога очень хороша, кибитка преславная, а о Волкове и говорить нечего: я только что ем да сплю, он делает прочее. Со мною и Васька. Ежели пойдет так же далее, то могу ужинать в Велиже.
Ваня Пушкин [граф Иван Алексеевич Мусин-Пушкин] так убедительно меня просил у него обедать, что я не мог отказать. Сейчас пришлет за мною сани. Здешний губернатор, барон Аш, умер; жена его едет к вам, в Петербург. Сюда приехал Кайсаров следовать по множеству жалоб, присланных на полковника Граббе [Павла Христофоровича], то есть на проказы его гусар.
Константин. С.-Петербург, 2 февраля 1821 года
Я был вчера на балу у графа Шувалова, остался там до трех часов, премного удивляясь видеть себя там столь поздно и, однако же, никак не решаясь уйти; подлинно бал восхитителен и очень оживлен. Были оба великих князя, наш добрый Закревский со своей женою, Вася с невестою, которая скоро уж перестанет таковою быть, ибо в воскресенье свадьба, а после, в среду, большой бал у ее матери, а затем счастливая чета отправится в Москву. Хотелось бы и мне ехать с ними! По-прежнему много говорят о другой свадьбе – Николая Долгорукова с княжною Голицыной; но до сей поры, однако же, ничего не объявлено. Здешняя публика любит свадьбы не меньше московской. Наша новобрачная Настя на следующий день после свадьбы дала большой бал в нашей квартире, за который я дважды уплатил, ибо не смог уснуть до двух часов утра, и бедные мои уши!.. Как видишь, я порхаю от удовольствия к удовольствию.
Великий князь Николай приехал сюда с чрезвычайной скоростью, он мне уже говорил о своем возвращении в Берлин. Летом он едет с великою княгинею на воды, так что мы еще долго не увидим Жуковского.
Александр Велиж, 3 февраля 1821 года
Вот я и здесь, любезный брат; все ехали славно, только в Поречье настала к вечеру такая страшная метель, что я принужденным нашелся там ночевать. Поутру поутихло, но снегу столько навалило, что я ехал в кибитке с пятью лошадьми. Здесь стал я, по обыкновению, у полицмейстера и бывшего нашего опекуна Шестакова, не мог отказать у него обедать, а после обеда тотчас пущусь к себе в ближнюю вотчину Хилино. Ефим меня здесь ждал, а вчера уехал играть свадьбу другой своей дочери. Вот, стало быть, у нас и пир свадебный будет. Повезу молодой какой-нибудь гостинец.
Я, слава Богу, здоров и не устал. Заеду теперь к Алексианову, а писать тебе буду уже из Граблина. Здесь хорошее общество, стоит гусарский полк Сумский, два генерала и проч. Я тебе писал из Смоленска, где Ваня Пушкин задал мне славный обед; у него познакомился я со Свечиным – генералом, соседом по деревням Закревского. Очень боюсь, как бы Ваня мой не надсадил себе грудь, ибо он плюется при всякой встрече с жидом; а ты знаешь, однако же, редки ли тут жиды.
Константин. С.-Петербург, 5 февраля 1821 года
Рад я очень, что ты согласен со мною насчет переписки с Вяземским. Да иначе и быть не могло. Теперь я совершенно покоен и Тургенева успокою, который его за это крепко бранил, а он в ответ к нему точно то же городит.
Александр. Граблино, 7 февраля 1821 года
Вчера объездил я все фольварки; скота много, и все в цветущем состоянии. Дойных коров одних до 400, а всего скота до 1500 штук. Навозу множество, можно будет и пашни прибавить. Дай Бог только урожай на этот год, то доход будет значительный; ныне родилось нехорошо, но все осталось и кроме семян, а ежели бы у нас было так, как в Орле или Воронеже, то не знаю, куда я бы голову девал: иные последнее продают, чтоб прокармливать крестьян своих. Наши мужики довольно зажиточны, мало таких встретишь здесь.
Положил я закон, по коему жиды, имеющие у нас корчмы на аренде, не могут продавать иного вина, как у нас купленное, и я иначе им не велел продавать, как по 4 рубля ведро: они все свои барыши найдут, а нам прибавит это доходу тысячи четыре в год. Куда их жалеть, плутов! Грозили было убраться, но раздумали: иной уже 25 лет у нас живет, слишком привык.