Братья

Здесь все было пыльным: головы людей, конские попоны, огороды и виноградники по бокам дороги.

Несколько недель стояла жара, серую землю покрыли трещины.

По древней византийской дороге двигалась группа всадников. Четверо пожилых мужчин в одеждах слуг сопровождали болезненного мальчика лет четырнадцати.

Дорога была многолюдной. Порой их обгоняли другие всадники в богатых шелковых одеждах. Иногда, наоборот, они обгоняли крестьянские повозки, запряженные парой быков прямо за рога.

«Взгляни на слугу, и ты скажешь, кто его господин», — говорила старинная пословица.

Эти слуги выглядели побогаче иных господ. К тому же были они вооружены на случай встречи с лихими людьми. С важностью, с достоинством оглядывали они встречных путников.

Мальчика встречные не интересовали. Лицо его было задумчиво, печально. Хотя одет он был в дорожный плащ из дорогого шелка с красивой застежкой — фибулой, а при взгляде на его коня многие завистливо качали головой, не было в его осанке вельможной гордости.

Следом за этой группой, отстав на полсотню шагов, двигался рослый парень. Громко, сам для себя, он распевал веселую песню, один и тот же куплет повторил он уже множество раз. Сопровождающие ему были не нужны, рубаха-хитон из грубого полотна, заправленная в пыльные штаны, — вот и все, что было на нем. Встреч с лихими людьми он не боялся, скорее лихой человек испугался бы, встретившись с таким здоровяком один на один.

К группе всадников он не приближался, хотя двигались они одной дорогой к великому и счастливому городу, оку земли, дарю городов и солнцу империи — к Константинополю.

Уже видны были его крепкие каменные стены, а за стенами — знаменитые на весь мир дворцы и храмы.

В большом пруду женщины полоскали белье. Всадники проехали мимо них равнодушно, парень же приостановился, крикнул что-то веселое, получил в ответ шутку и лишь затем двинулся дальше.

Но теперь остановились всадники. Слуги достали сосуд с водой, юноша отпил несколько глотков. Парень, совсем уже приблизившись, облизнулся.

— Эй, добрый господин, не оставишь ли и мне глоток-другой?

— Проваливай, пока плети не попробовал, — сказал старший слуга.

— А чего это ты такой важный? — Парень засмеялся в ответ и пошел вперед.

— Подожди! — позвал неожиданно мальчик.

Он взял из рук слуги сосуд и протянул парню.

Парень победно взглянул на слуг, запрокинул голову и в несколько глотков выпил всю оставшуюся воду.

— На таких только добро переводить, — проворчал старший слуга с заметной укоризной в голосе.

Парень сделал вид, что этого не услышал. Он вернул сосуд, еще раз улыбнулся юноше и сказал:

— Спасибо, господин, может, и я когда-нибудь тебя отблагодарю.

По деревянному мосту всадники проехали над широким рвом и подступили к Золотым воротам — главному входу в город со стороны суши.

Ворота были украшены прекрасными скульптурами, среди них выделялись статуи Геракла и Прометея. Через центральный пролет проезжал лишь сам император, остальные входили в город через два боковых прохода.

Всадники миновали первый ряд кирпичных стен высотой в пять метров, затем шел второй ряд стен — высотой в десять метров, а за ними и третий ряд — самые мощные стены семиметровой ширины. По ним можно было водить строем воинов.