Бредень - страница 4

Крисси подняла голову от своих записей:

— Опять придется пахать вдвоем, без Тони.

— Если нам не дадут кого-нибудь в помощь, то всю текущую работу надо будет отложить. Убийство в первую очередь, — сказала Рона.

— Разве нам помогал кто-нибудь в прошлый раз? — безнадежно вздохнула Крисси. — Установили уже, что это за мальчик, или это снова наша забота?

— При нем не было документов. Мы попробуем установить личность исходя из наших данных плюс то, что нароет Билл.

— Я тогда начну с покрывала?

Рона кивнула:

— Покрывало там не первой свежести. Я обвела подозрительные участки для анализа.

— Сперма?

— Наверное. Да, и кроме того, в комнате был запах.

— Ну еще бы!

— Нет, приятный запах. Похоже, мужской одеколон. Тонкий, дорогой.

— Определенно не «Брут»?

— Да уж, не просто лосьон после бритья. Это так, информация для размышления. Может быть, осталось что-нибудь на футболке у мальчика или на покрывале.

— Оно было залито кровью.

— Да. — Рона не хотела обсуждать подробности.

— Ладно. Фотографии уже готовы. Я видела их. Бедняжка. Симпатичный парень.

Она как-то странно посмотрела на Рону. Рона вспомнила, что ночью ей говорил сержант. Но что бы ни подумала Крисси, вслух она ничего не сказала.

— Сейчас с этим прямо беда. Все красивые парни обязательно голубые, — усмехнулась девушка. — Кроме твоего Шона, конечно.

— Если бы ты оставила Шона в покое, мы могли бы приступить к работе.

Рона иногда пыталась приструнить Крисси, используя свое служебное положение, но той все было как с гуся вода. И сейчас лаборантка ответила ей выразительным взглядом, говорящим: выходит, сегодня ночью тебе ничего не обломилось.

— Кстати! Тебе звонил какой-то мужчина, Рона. Сексуальный голос. Он не представился. Обещал перезвонить позже.

Смерть и любовь всегда идут рука об руку. Кого-то убивают, потому что любят. Кто-то умирает, потому что его не любят те, кого любит он. Или вообще никто не любит. Любовь и ненависть. Ненависть и любовь.

Как же это случилось? Почему погиб этот мальчик? Похоже было, что он пришел в ту квартиру ради секса. Вокруг не было следов борьбы. Он не дергался, пока шнурок не затянулся у него на шее. И даже тогда. И лишь когда убийца начал душить его…

Доктор Сиссонс подтвердил, что смерть наступила вследствие асфиксии во время анального секса. Лигатура, возможно, использовалась для того, чтобы ограничить доступ кислорода в мозг и стимулировать оргазм, сказал он.

— Значит, это было непреднамеренное убийство? — спросила Рона.

— Есть основания полагать, что мальчик давно был вовлечен в занятия подобного рода. Старые полузажившие ссадины в тех же местах. Возможно, лигатура налагалась поверх прокладки.

— Но не в этот раз?

— Нет. В этот раз шнур затянули намертво. Сначала он потерял сознание, затем наступила смерть.

— А увечья?

— Определенно были нанесены после смерти, вероятно зубами. Рана на пенисе имеет форму эллипса. Я взял на себя смелость позвонить в лабораторию одонтологии. Надеюсь, это не страшно?

Доктору Сиссонсу нравилось думать, будто криминалисты различных отделов соперничают между собой. Как бы то ни было на самом деле, Рона не собиралась поддерживать его в этом убеждении.

— В мазках с сосков и плеча обнаружилась слюна, — сообщила она.

— Хорошо. В анальном мазке также была сперма. Что у нас со шторой?

— Сейчас мы ею занимаемся. Похоже, что ее использовали не раз. Мы как следует ее отработаем. Надо проверить, нет ли там чешуек кожи или следов старой крови. Ах да, на лобке я обнаружила два волоса с головы.

— Не мальчика?

— Нужно еще проверить, но один темный, так что вряд ли. — Рона сделала паузу. — Насколько я понимаю, вы пока не установили личность убитого?

— Нет. Вскрытие показало, что ему было от шестнадцати до двадцати. Здоров. Наркотиками не баловался. Не курил. Хорошо питался. Ваши эксперты-биологи сейчас имеют удовольствие исследовать содержимое его желудка. Так что скоро мы узнаем, что он ел перед смертью. Если повезет, окажется, что он ел карри. И тогда полиция станет проверять все забегаловки в Глазго, где подают карри, чтобы выяснить, не появлялся ли он там. Доктор Маклеод! — В его голосе послышалось участие.