Бредет салатовая пони... - страница 2
Мэнди вздохнула. Надо будет сходить на его могилу. Она давно там не бывала- японец был похоронен в том колодце, куда упал и разбился, это было в другом конце города. Пони ощутила укол стыда. Надо хотя бы поправить надгробную пирамидку из обломков, она скорее всего уже осела... Мэнди встала посреди улицы. Вокруг только обломки домов - как обломки зубов в больных деснах. Завалы кирпичей, торчащая арматура, грязь, куски бетона. И никакой жизни, ни травинки. Мэнди вдруг ощутила , как разрушенный город нависает над ней всей своей разлагающейся тушей... Цок! -звонкий удар копытца разбил тишину. Мэнди еще немного потопала копытами нарочно громко, чтобы эхо разнеслось подальше. Тишина иногда была невыносимой. И она должна сегодня хоть что-то сделать, чтобы не завязнуть в этой тишине и пустоте. Мэнди посмотрела на запад, там, каньоном посреди обломков, к горизонту устремлялась Пятая улица. Её "начало" венчал коричневый от ржавчины дорожный знак, чужом устоявший, и торчащий из горы обломков, как гриб на пеньке. От него, коричневого круга с надписью мелом, на запад нужно пройти 7534 шага, потом 368 шагов наискось через парк, 34650 шагов по бывшему проспекту, а дальше- разрушенный торговый центр. Там, в отделе бакалеи- пирамида из обломков. Она должна там быть.
Мэнди села на обломок постамента какого-то памятника и передними ногами сняла рюкзак, проверила содержимое. Если она пойдет в такой дальний путь, и не захватит с собой батареи- кто знает, что может случиться. у нее было еще четыре. Одной батареи хватает на год, и той, что сейчас вставлена в отсек в её груди, должно хватить еще на девять месяцев, но кто знает... Батареи старые, и могут просто выйти из строя. Возможно, во время этого паломничества, она найдет еще несколько штук. Если повезет. Пони вспомнила, что бывает с такими, как она, когда батарея садится. Вначале отключается тело, но зрение, слух, речь, еще функционируют. Потом отключается все, кроме мозга, потому, что он - живой. Потом мозг умирает. Мэнди подумала, что предпочла бы умереть сразу.
Благодаря своей кибернитической половине, пони запоминала все маршруты, по которым когда-либо ходила в последние пять лет. Японец умер давно, но, из того района она перебралась в этот лишь пару лет назад, потому не могла заблудиться. Если только не изменился рельеф местности.
Пятая улица была достаточно легким маршрутом- она была достаточно широкой, для того, чтобы идти по ее середине, свободной от обломков, если не считать несколько рекламных щитов и столбов, установленных ДО на разделяющем две проезжие части, газоне. Весной газон зарос растениями, и сейчас Мэнди брела через негустой сухостой. Это было монотонное занятие, и пони начала рассуждать, чем заняться в пути. Она иногда разговаривала сама с собой, верней не с собой, а со смайликом, нарисованным на собственном крупе. Сейчас она решила продекламировать своему единственному слушателю стихи собственного сочинения.
-Ну, что, Смайли, по твоим просьбам я тебе расскажу что-нибудь из новенького.
-Да-да, расскажи пожалуйста, Мэнди! - ответила она же писклявым голосом.
-Хорошо, только не перебивай!
-Беру я старую тетрадь,
Туда хочу переписать
Все что случилось в эти дни
Когда с небес пришли Огни.
Как погибали города,
И люди вымерли тогда
Без крова, пищи и воды.
Как океан сковали льды
И вся вода застыла в них.
Во льдах погибла в эти дни
Вся жизнь: акулы и киты,
Ни краба, ни морской звезды
Не пощадил суровый рок.
Потом огня приходит срок-
И все, что холод обошёл-
Спалило солнце. Иссушён
Был мир, безжизненно пустой,
Лишь только разум слабый мой
За жизнь цепляется пока,
Еще тверда моя рука,
И дверь убежища крепка-
Пускай пройдет через века
Тетрадь без подписи моя-
Её дарю потомкам я...
-Мэнди, но у тебя же нет рук!- воскликнул "Смайли"
-Ну вот, ты опять споришь, дурак! Это же стихотворение от лица лирического героя- но не обязательно от моего! Да и тем более, я не помню, что было До, и как все произошло. В этом стихотворении- всё только моя фантазия.
-А у меня совсем нет фантазии, -сообщил писклявым голоском "Смайли", -Я же просто мазня маркером на твоей же заднице!