Бремя Бездушных - страница 26

— Сколько же мастер взяла с гиритцев? — прошептала Кисара.

Гадая, сколько же золотых монет лежало в бархатном мешке, девушка задумалась. По виду мешка и по тому, как напрягся гиритец, опустивший его на стол, там звякало никак не меньше пяти сотен, а это уже баснословная плата за заказ, особенно если учитывать что это, по словам Алектиса, только половина.

Камень возврата стоил пять десятков золотых, на эти деньги можно купить скромный двухэтажный домик, на окраине Фририарда. Исходя из этого, можно было судить, что Гвинет получила гораздо больше, чем две сотни золотых. Это означало лишь одно — по возвращении во Фририард, Кисара и ее спутники станут значительно богаче.

Южанка никогда не была жадной до денег, но и никогда не нуждалась в них. Денег, что она зарабатывала на заданиях, вполне хватало на жизнь, поэтому мысль о прибыли быстро покинула сознание девушки, уступив место более важной, на ее взгляд проблеме — смогут ли они вернуться, чтобы получить эту плату?

Пальцы Кисары вновь коснулись теплой и немного шершавой поверхности камня возврата, и она немного успокоилась: даже если они не смогут выполнить задание, по крайней мере, быстрое возвращение домой обеспечено.

Невольно девушка представила, что было бы, если бы подобные камни нашлись и у сидонитов. Возможно, тогда они смогли бы спастись. Девушка покачала головой — судя по древним писаниям, воины Сидония Воздаятеля были слишком горды, чтобы бежать с поля битвы. К тому же Совет магов создал камни возврата всего несколько сотен лет назад, после веков неудачных попыток и провалов, которые часто приводили к жертвам. Мысль о цели их миссии вновь заполнила разум девушки и заставила ее сердце биться быстрее — подумать только, у нее будет шанс побывать в Обители Нерушимых Врат! Возможно, она даже сможет увидеть место, где пал Алард Дарий!

Богатое воображение Кисары живо нарисовало ей героическую и, в то же время, печальную картину — останки рыцаря в выцветшей, алой броне, окруженного сотнями или даже тысячами сраженных врагов.

Неприятный горький комок подступил к горлу южанки и она, глубоко вздохнув, неожиданно споткнулась о камень, едва не упав, но чья-то сильная рука вовремя удержала ее за плечо.

Обернувшись, Кисара увидела озадаченного Таллага, уже выпустившего ее плечо и теперь внимательно глазеющего по сторонам. Благодарно кивнув шагающему теперь рядом с ней другу, девушка подумала, о чем тот сейчас размышляет. На немного диком лице зверолюда читалась печать тяжелых мыслей, казавшаяся немного неуместной из-за неряшливого вида Таллага. Обычно разум незадачливого зверолюда занимали всего четыре вещи — выпивка, еда, веселье и сон, когда он устанет от первых трех. Но сейчас Таллаг выглядел весьма серьезным, таким Кисара совсем не привыкла видеть друга.

Может он, наконец, повзрослел и тоже размышляет о важности и опасности нашей миссии? — подумала девушка.

— Жрать охота, — вдруг произнес Таллаг, разом разрушив сомнения Кисары и девушка, вздохнув, горько улыбнулась.

— У тебя Бездна, вместо брюха? — сразу же включилась в разговор Миаджи, которой уже надоело доставать Фалкона, переставшего обращать на нее внимание. — Ты же, наверняка, что-то лопал перед тем, как выйти!

— Тебя забыл спросить, мелочь, — Таллаг отмахнулся от демоницы и, пошарив в своей сумке, выудил оттуда небольшой окорок, сразу же впившись в него острыми зубами.

— Этот проглот стрескает весь наш запас еще до того, как мы покинем город! — Страдальчески закатила глаза Миаджи. — Господин рыцарь, — обратилась она к Фалкону. — Мне кажется среди нас еретик! В Бездне его бездонного брюха зародилось нечто ужасное, что способно поглотить все на свете! — С наигранной мольбой пожаловалась демоница.

— Девочка, — ветеран даже не взглянул на Миаджи. — Как тебя там, Кисара, — добавил он, когда южанка не обернулась, посчитав, что гиритец обращается к демонице. — Затки рот своей питомице, пока я не вбил ей туда латную перчатку!

— Разве храмовник не должен быть более учтив и добр, если… — Миаджи вынуждена была прервать свою нравоучительную речь — Кисара, видимо восприняв совет гиритца буквально, вырвала у Таллага из рук только надкушенный им окорок и заткнула им ротик девочки.