Бремя победителя - страница 19

Теперь мы переместились в типовую жилую ячейку без окон, но с видеостеной, транслирующей захватывающие городские пейзажи. Коупленд стоял посреди комнаты, в которой царил страшный бардак. Всюду валялись вещи, разломанная мебель и бытовые приборы. Перед Коуплендом стояло два стула, к каждому из которых было привязано по человеку с тряпичными кляпами во рту. На стуле слева сидела молодая женщина, справа — средних лет мужчина. Лица их были привычно окровавлены, одежда изодрана. Девушка тихо рыдала, мужчина молчал.

— Сначала я убью твою суку, — спокойно произнес Коупленд, глядя в глаза мужчине. — Подожду, пока ты это осознаешь, а потом прострелю тебе конечности и развяжу. Неспособный встать, ты будешь ползать по полу в луже крови, пока смерть не явится за тобой.

— О, нет, только не это, — послышался сдавленный голос Виллиса. — Шой, я не хочу на это смотреть.

Мужчина что-то промычал. Коупленд вырвал кляп из его рта и спросил:

— Ты хочешь что-то сказать, Айнурис?

— Да, черт тебя подери! Хочу! — выплюнул пленник и закашлялся. — Отпусти ее, чертов ты садист! Она здесь не причем. Она простая шлюха, которую я купил за пару сотен кредитов за углом. Отпусти ее! И разберись только со мной!

— Если она обычная шлюха, то почему ты так печешься за ее жизнь? — задал резонный вопрос Коупленд.

— Потому что она чертовски умелая шлюха. Жаль будет лишать возможности других мужиков переспать с ней. Да и зачем тебе брать на душу этот грех. Убей только меня!

— Эх, Айнурис, Айнурис, — укоризненно произнес Коупленд и присел на корточки. — Я ведь знаю, что ты врешь. И мистер Шерроуз знает. Ты всегда врал нам, Айнурис. Пришло время поплатиться за это.

Он направил дуло бластера на девушку, и я в этом миг что есть сил закричал:

— Нет, Коупленд! Нет!

Заключенный замер, поднял голову и огляделся. Остановил взгляд на пленнике:

— Ты опять что-то сказал, Айнурис?

— Не убивай ее, Коуп. Ну зачем тебе это надо? — молящим голосом произнес тот.

Коупленд сунул кляп в рот Айнурису и снова направил ствол бластера на девушку.

— Остановись, Коупленд! — прокричал я, и почти унисон со мной прозвучал голос Виллиса.

Коупленд резко поднялся на ноги и снова огляделся. Впервые на его лице промелькнула хоть какая-то эмоция — легкое недоумение.

— Опусти оружие, Коупленд! — снова заговорили мы с Виллисом. На удивление наши голоса прозвучали настолько слаженно, будто были одни целым. Возможно, объединенные одной целью, мы каким-то образом настроились на одну волну. — Не убивай их. И тебе станет легче. Всего этого не существует. Ты не здесь. Ты в другом месте!

Коупленд снова огляделся, посмотрел на пленника, потом на его подругу, на видеостену. Он никак не мог взять в толк, где находится источник непонятного голоса.

Мы с Виллисом продолжали кричать, убеждая его отказаться от тех поступков, которые он уже когда-то совершил, и которые на самом деле мучают его в глубине души. И тут он все понял. Бросил бластер под ноги и схватился за голову. Сжал ее как в тисках, опустился на корточки. И взвыл.

— Уходи отсюда, убегай! Покинь это место раз и навсегда! — вторили мы с Виллисом.

— Нет! Я не могу! Я не предам мистера Шерроуза!

— Нет никакого мистера Шерроуза! Ты уже не там! Ты — на Арене!

— Нет… нет… нет!

— Уходи отсюда! Убегай! Оставь этих людей в живых и получишь второй шанс, — соврал я. Не знаю, как Коупленд попал в армию, но второго шанса на выживание он точно лишился. На Арене шансы стремятся к нулю с умопомрачительной скоростью.

Заключенный поднялся на ноги и бросился в сторону видеостены. Через миг он врезался в нее. Стекло треснуло, по экрану поползла паутина трещин, засверкало, зашумело. Тело Коупленда затряслось, а сам он завыл, как дикий зверь, подвергшийся пыткам. Через мгновение его отбросило назад, и он рухнул на спину прямо между стульями со своими недавними пленниками.

Снова пространство озарила яркая вспышка, и мы вынырнули из воспоминаний Коупленда.

— Невеселое путешествие, — произнес Виллис. Голос его звучал в привычном тембре, а сам он стоял в паре шагов от меня.

Я же ощутил, как в голове неприятно шумело, да и вообще я чувствовал нечто схожее с пси-истощением. Видимо, такие вояжи по чужим воспоминаниям прилично вытягивали силы. Стоило ли ввязываться в подобное опять — большой вопрос.