Бретёр - страница 12
Сбор традиционно проходил у БКЗ «Октябрьский» под аккомпанемент советской эстрады, перемежающийся, впрочем, и с мощными песнями, обладающими сокрушительной силой.
«Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой!» Под такую музыку хорошо идти на смерть или, по крайней мере, бросаться в атаку.
Он увидел своих издалека по флагам, с собой он притащил пару товарищей, чем вызвал всеобщее одобрение. Столпотворение было довольно интересным и включало множество странных персонажей в духе какого-нибудь «Сатирикона» Феллини. Царила атмосфера непревзойденного сюра. Старушка с праздничным портретом Сталина соседствовала с толстобрюхим попом, который размахивал своей церковной утварью. Задастые дядьки из КПРФ, любящие тряхнуть стариной, экипировались в свои фирменные шарфы и с видом покровительственной невозмутимости созерцали простой народ. Кого только не было. Помимо реальных организаций из обоймы левых политических сил второй столицы присутствовало неиссякаемое число виртуальных, как будто наспех сколоченных для сегодняшней даты. Пенсионеры были тесно переплетены с молодежью, а также с рабочими, алкашами, люмпенами и просто случайными людьми. Троцкисты, маоисты, анархисты, а также все прочие уже развернули свои угрожающие агрессивные знамена на всеобщее обозрение, демонстрируя если не готовность достать оружие и всех поубивать, то хотя бы затаенную злобу, которая вот-вот способна привести к непредсказуемым последствиям для сытого и спокойного общества.
«Ешь буржуев!» – отличный лозунг, не правда ли? Социальная ненависть, приправленная изрядной долей каннибализма.
Их расставили в колонну, и они одними из последних двинулись, замыкая общий поток. Они шли последними, потому что больше всего раздражали власть, а коммунисты власть не раздражали. За ними шли только анархисты с антифашистами, представляя собой крохотную толпу плохо организованной ребятни.
Во главе, естественно, шли сытые и разрешенные коммунисты, которые ничего лучше в политическом смысле не придумали, как дважды в год выходить на санкционированный карнавал. Что может быть более выгодно режиму, чем ручная, да еще и не семи пядей во лбу оппозиция?.. Тесные сношения с властью превратили коммунистическую партию в неочерносотенцев, в один из оплотов путинского полицейского режима.
Весело скандировала их колонна. Лозунги, дерзкие, как выстрел без предупреждения в голову, иногда прерывались краткими выступлениями представителей питерской партийной верхушки НБП.
«Мы объявляем сегодняшний день днем русского бунта!» – кричал Барт.
Далее мегафон циркулирует из рук в руки Дмитриева, Песоцкого, депутата Леонова и всех, кто имеет опыт и может внятно сформулировать свои взгляды.
Со стороны само шествие их колонны в чем-то напоминает передвижение военнопленных, потому что их со всех четырех сторон конвоируют менты различных званий и комплекции. Так власть демонстрирует, что готова задушить революцию во младенчестве.
Кричалки от злобного и негодующего стиля иногда скатываются в юмор, озорной и остроумный. Тем временем Бретёр гордо несет флаг и уже обнаруживает себя посередине Невского проспекта. Из окон маленьких кафе на них вылупляются люди различного социального положения и материального достатка, их лица перекошены в гримасе явного недоумения. Слегка испуганы молодые миловидные продавщицы бутиков, их не на шутку взбудоражили красные знамена.
У самого подхода к Дворцовой площади их небольшой отряд устроил торжественную кульминацию революционного праздника. Добрая половина нацболов извлекли из-за пазухи заранее припрятанные фаера, и колонна вся залилась торжественным праздничным светом. И все это на фоне возбужденных и негодующих ментов, которые никак не могут понять, что с ними делать. То ли оставить в покое, то ли немедленно задержать и доставить в отделение, а там избить. Принимают решение не трогать.
На митинг они не пошли, оргкомитет отказался давать слово их лидерам.
Родословная Бретёра была тотально небольшевистской. Прадед по матери – известный и уважаемый начальник вагоностроительных мастерских – был расстрелян революционными рабочими. По отцу и того круче. Все воевали в царской армии, начиная примерно с XVII века. Наиболее близкими были участник Кронштадтского мятежа и главштаба Дикой дивизии барона Унгерна. И еще, что приводило Бретёра в особенный восторг, он приходился прямым потомком брата самопровозглашенного Верховного правителя России адмирала Колчака. Впрочем, он всегда считал героями и белых и красных.