Бретонские баллады - страница 7
— Подайте руку, дочь моя,
И вам кольцо надену я.
— Нет, назовет меня женой
Один на свете милый мой!
— Вот кто на свете вам один
Отныне муж и господин:
Богат и славен Керморван,
Не то что нищий Мезлеан!
— Пусть беден тот, кто мной любим,
Я буду нищей вместе с ним!
VI
А в Керморване у ворот
Уже свекровь невестку ждет.
— Позвольте сразу мне узнать,
Где буду я сегодня спать?
— Вот в этой спальне спит сеньер,
А рядом — ваша, Азенор.
Осталась в комнате она
Перед распятием, одна,
Простоволоса, вся в огне: —
Господь, будь милостив ко мне!
VII
— Где, матушка, моя жена?
Она с гостями быть должна!
— Осталась в комнате своей,
Советую подняться к ней.
Едва к жене вошел супруг —
Вдовец! Вдовец! — он слышит вдруг.
— С чего, едва из-под венца,
Вы видите во мне вдовца?
— Да, вы мне муж, но пробил час,
И как вдовца помянут вас.
Вот платье, — молвила она, —
Ему немалая цена,
Я в нем венчалась нынче днем —
Пускай служанка ходит в нем:
Из Мезлеана письма ей
Пришлось носить немало дней!
Тот плащ, что мне соткала мать,
Кюре велите передать:
Пускай помолится Творцу
За ту, что он склонил к венцу.
А вам — нательный крестик той,
Что вы желали звать женой,
Чтоб не забыть вам с этих пор
О вашей свадьбе с Азенор!
VIII
— Что там стряслось? О чем звонят
Колокола весь день подряд?
— Жена сеньера умерла,
Та, что была лицом светла...
В Энане, в замке родовом,
Мы сядем за большим столом;
В Энане, за большим столом,
Мы вам балладу пропоем:
Пусть барышня, со слов певца,
Ее запишет до конца.
Женевьева из Рюстефана[9]
I
Янник-пастушок
овец охранял —
Он пастырем стать
вовек не мечтал.
— Монахом, кюре
вовек мне не быть:
Пригожих подруг
хочу я любить!
Но молвила мать:
— Оставь-ка овец,
Я вижу, сынок,
ты просто хитрец,
Я вижу, тебе
свобода не в прок —
Поедешь в Кемпер
учиться, сынок.
Ты выучишь там
немало наук
И выкинешь вон
из сердца подруг!
II
В округе не счесть
девиц молодых,
Но дочки Фау
красивей других.
И в нашем краю,
и в дальнем краю
Не сыщешь милей
гордячек Фау.
Да, были они
милее подруг —
Так ярче луна,
чем звезды вокруг.
Когда в Порт-Авен
к обедне они
На белых конях
скакали одни,
На белых конях
по праздничным дням —
Звенела земля
вослед их коням.
Искрящийся шелк,
зеленый наряд,
Цепочки огнем
на шеях горят,
А младшая дочь
прелестней принцесс —
С ней ходит Янник
из замка Керблез.
— Четыре дружка
ходили в наш дом,
Стал каждый из них
духовным лицом.
Янник ар Флешер
им всем не в пример —
Мне сердце разбил
Янник ар Флешер.
III
Вот сан принимать
пора настает —
Дружка Женевьева
ждет у ворот,
Дружка Женевьева
ждет у ворот,
Свои кружева
печально плетет.
В них нить, серебром
сверкая, кружит
(Покров на потир
искусно расшит!).
— Поверьте же мне,
Янник ар Флешер, —
Не нужен вам сан,
к чему вам Кемпер?
Не нужен вам сан,
кюре вам не стать,
Упущенных лет
вам не наверстать.
— Но я не могу
вернуться назад —
Меня проклянут
за это стократ!
— Неужто же вы
забыли о том,
Как мы, не таясь,
шептались вдвоем?
Неужто же вы
забыли тот миг,
Когда я кольцо
Дала вам, Янник?
— Расстаться пришлось
мне с вашим кольцом:
Он в церкви, ваш дар, —
он взыскан Творцом.
— Янник ар Флешер,
вернитесь домой,
Немало добра
возьмете за мной.
Янник, мой дружок,
вернитесь домой,
Я стану навек
вам верной женой.
Вернитесь назад,
молю вас опять,
Чтоб вам не пришлось
меня отпевать.
— Увы, я собой
не властен владеть:
Я предан Творцу
отныне и впредь.
Ведет меня Бог
стезею своей,
Мне сан принимать
пора поскорей.
IV
Срок минул — и вот
кюре молодой,
Покинув Кемпер,
вернулся домой.
— Поклон вам, сеньер,
поклон вам и мир!
Приветствую вас,
и паства, и клир!
Да выпадет всем,
кто стар и кто мал,
То счастье, что я
навек потерял!
Кто стар и кто мал —
всех в нашем краю
Прошу я прийти
на мессу мою.
— Отец мой, придет
к вам весь Рюстефан,
Я первым войду
среди прихожан,
И двадцать экю
на церковь я дам,
А десять экю
подарит мадам,
Супруга моя,
вам — крестная мать,
Чтоб впредь вам нужды
и горя не знать!
V
И я, услыхав
о новом кюре,
Отправился в путь
еще на заре.
Пройдя Пенн-аль-Ленн,
сошел я с тропы,
Завидев поток
шумящей толпы.
— Эй, матушка, что
за гомон и крик?
Что, мессу уже
закончил Янник?
— Нет, мессу свою
он начал, сынок,
Да только ее
продолжить не смог,
Ни слова не смог
он больше сказать —
По милой своей
он начал рыдать...
Рыдал и стенал
кюре молодой,