Бригада - страница 3

4-й Римский полк конной пехоты спускался в долину, рассекая темные полчища бантагов, которые выползали из-под заснеженных укрытий и бежали к своим лошадям. Когда в карабинах заканчивались патроны, солдаты вешали их на плечи, доставали револьверы 45-го калибра и открывали огонь по ближней цели.

Прямо перед собой Пэт видел, как 4-й Римский вклинился в расположение бантагов, многие из которых уже оседлали лошадей. Он с силой натянул поводья. Сотни бантагов вскакивали и разбегались в разные стороны. На соседнем холме среди деревьев мелькали тени, раздался ружейный выстрел, и на бантагов посыпался с ветвей снег.

Это был не диверсионный отряд, а по меньше мере два или три полка.

«Пока они отступают, — думал Пэт, — преимущество на нашей стороне, но если они перейдут в наступление, то разорвут нас на части».

Оглянувшись, Пэт увидел двух бойцов легкой артиллерии, взбирающихся в гору. Он приподнялся в стременах и жестом подозвал их к себе.

Первая пушка достигла вершины холма, и артиллеристы, соскочившие с зарядного ящика, кинулись отцеплять его от повозки. Пэт слез с лошади и вместе с ними стал разворачивать пушку. Все остальные поспешили им на помощь.

— Наведите ее на соседний холм! — закричал Пэт.

Не дожидаясь, когда командир орудия начнет давать распоряжения, Пэт сел на корточки возле пушки и стал изучать цель, оценивая расстояние, затем направил дуло прямо через долину. Он услышал, как у него за спиной сержант открыл казенник. Заряжающие поднесли снаряд с прикрепленным к нему зарядным картузом. Вставив заряд, заряжающий поднял руки, показывая тем самым, что он закончил. Сержант захлопнул казенник и зафиксировал его.

Посмотрев последний раз в прицел, Пэт кивнул, дал сигнал, что пушка заряжена правильно, и отошел в сторону.

Сержант вставил запал в запальный канал, размотал вытяжной шнур и с улыбкой протянул его Пэту.

— Всем отойти! — заревел Пэт.

Артиллеристы отошли от орудия. Резким движением Пэт дернул шнур. Пушка подпрыгнула, разбрасывая вокруг грязно-желтую снежную массу, и из дула вырвался трехметровый язык пламени. На соседнем холме вспыхнули деревья, хотя самого взрыва из-за ветра и шума битвы было не слышно. Вернув шнур сержанту, Пэт увидел, что приближается следующая пушка.

— Всыпьте им по первое число!

— Там, внизу, есть танки? — громко спросил сержант, стараясь перекричать возбужденные возгласы кавалеристов, уже добравшихся до вершины холма.

— Надо спуститься и узнать.

Пэт запрыгнул в седло и, приказав своему штабу следовать за ним, стал спускаться. По пути он обогнал нескольких раненых, которые возвращались в тыл, двое из них скакали на одной лошади.

— Нелегко заставить их бежать, сэр! — крикнул один из них, как пьяный. У него была рассечена бровь, и рана сильно кровоточила.

Пэт кивнул и пришпорил лошадь. Новый порыв ветра взметнул снег и заслонил от Пэта поле битвы. Когда все стихло, он оглянулся вокруг и понял, что здесь был бантагский лагерь. При виде его Пэт на секунду закрыл глаза в надежде, что кошмар рассеется, но этого не случилось.

Пэт неторопливо слез с лошади и подошел к бригадному генералу, который стоял на коленях и плакал. Один из адъютантов генерала снял со штыка изуродованную голову его брата и стоял в растерянности, не зная, как поступить с останками. Пэт велел ему положить их в снег, так чтобы генерал не видел.

Разорванные на части человеческие тела валялись на снегу, словно поломанные куклы: головы, недоеденные обугленные конечности. Животы были вспороты, а вывалившиеся кишки напоминали ползущих по кровавому снегу змей. Повсюду ходили кричащие, рыдающие люди, некоторые склонились над трупом и оплакивали брата, отца, сына или друга.

Пэт встал на колени возле генерала и шепотом произнес:

— Андрей, ты должен идти сражаться.

Молодой офицер поднял на него глаза, полные горя, обиды и непонимания, и Пэт понял, что он уже не здесь, он перенесся в страну ужаса.

Пэт встал и обратился к одному из офицеров:

— Я возьму командование на себя, отведите его в штаб.

Адъютант двинулся было в сторону спрятанных им останков, увидев, что Андрей ползет к ним. Пэт с силой схватил его за плечо и тихо сказал: