Брихадараньяка упанишада - страница 22

Попытки выделить в Бр разновременные напластования носят довольно гипотетичный характер. Завершение каждого из трех разделов списком учителей и, особенно, почти дословное повторение в предпоследних брахманах II и IV книг сцены между Яджнявалкьей и Майтрейи, по-видимому, говорит о том, что первоначально эти разделы, во всяком случае 1-й и 2-й, представляли собой самостоятельное целое, быть может в виде отдельных упанишад, и затем были объединены вместе[101]; 3-й раздел, так и названный «дополнительным», возможно был присоединен к ним позже[102].

В качестве примера такого расчленения текста Бр можно привести часть таблицы С. Белвалкара и Р. Ранаде, исходящих из предложенных ими 4 периодов (см. стр. 17)[103].

Следует, однако, сказать, что момент композиционных соотношений еще не решает вопроса о сравнительной древности отдельных частей Бр. Разнородные элементы прослеживаются и в рамках отдельных книг; «дополнительный» раз дел, композиционно оформившийся, возможно, позже первых двух, содержит ряд текстов обрядового характера, наверняка не уступающих в древности умозрительным рассуждениям II и IV книг. С другой стороны, нетрудно заметить, что, при всем многообразии содержания Бр, в построении отдельных ее глав и брахман существует ряд соответствий, особенно между 1-м и 2-м разделами (напр., ритуально космологические рассуждения в начале I и III книг и рассуждения о Брахмане в начале II и IV книг, большее внимание к учению об Атмане во второй половине I–IV книг сравнительно с первой и т. д.). В то же время V и VI книги в целом постепенно конкретизируют изложение — от достаточно отвлеченных рассуждений о Брахмане и посмертных путях человека в начале этих книг — к ритуальным формулам и предписаниям. Легко проследить ряд параллелизмов в построении отдельных брахман — анафоры, эпифоры, число параграфов, традиционные формулы, сходные синтаксические построения и т. д. Эти соответствия и параллелизмы характерны для всех частей памятника и независимо от возможности той или иной их классификации делают Брихадараньяку завершенным литературным текстом.

Брихадараньяка, пожалуй, больше чем какая-либо другая упанишада важна с источниковедческой точки зрения. Все ее существенные реминисценции отмечены в комментарии, и здесь мы лишь перечислим отдельные аспекты индийской жизни, отразившиеся в этой упанишаде. Прежде всего, без нее нельзя изучать историю индийской философской мысли. Здесь впервые получает четкое выражение учение об Атмане, развиваются понятия Брахмана, пуруши, дхармы, по-новому формулируется конечная цель человеческого поведения, изложено учение о двух путях и т. д. Нет такой системы древнеиндийской философии, которая не восходила бы какими-либо своими деталями к ранним упанишадам, и прежде всего к Брихадараньяке. К ее тексту неизбежно обращаются исследователи веданты, буддизма и т. д.

Брихадараньяка отражает важный этап в развитии индийской естественнонаучной мысли. Здесь делаются попытки объяснить происхождение мира и отдельные явления природы — гром, молнию, дождь. Излагаются воззрения древних индийцев на анатомию и физиологию человека, на происхождение разных полов, учение об органах жизнедеятельности, об «орудиях» и «предметах» восприятия, о разного рода «дыханиях», о сердце и кровеносных сосудах человека, о различных видах пищи. Охарактеризованы различные состояния человека во время бодрствования и сна и т. д.

Очень важна Брихадараньяка как памятник определенного послеведийского этапа в развитии индуизма. Интересны ее мифологические сведения, в частности об индуистском пантеоне (3306 богов, постепенно сводимых к одному Брахману)[104]. В дидактических целях используются легенды о соперничестве богов с асурами, о Праджапати и его детях и т. д. Широко отражен индуистский ритуал — упомянуты ашвамедха, агнихотра, ваджапея, раджасуя, стхалипака и другие жертвенные обряды; описаны отдельные стадии жертвоприношения, необходимая для этого утварь; названы жрецы и их помощники, исполняющие различные функции. Упоминаются и иногда цитируются культовые тексты (