Бриллиант для короля - страница 41

— Может быть.

Воцарившееся молчание, судя по лицу короля, было полно приятных мечтаний, и де Лувуа благоразумно не прерывал его. Но вот Людовик очнулся, встряхнувшись, словно огромный пес.

— Вы забыли только об одном: после мадам де Фонтанж нас покинула королева... Но вернемся к нашим делам: удаление мадам де Сен-Форжа ничем не оправдано, и ее нужно вернуть супругу. Безусловно, напомнив, чтобы она поклялась молчать о виденном и слышанном. Отвезите ее к герцогине Орлеанской. Герцогиня любит ее, и, мне кажется, это будет вполне естественный ход событий, тем более что граф служит герцогу. И потом, она будет в некотором отдалении от двора: герцогиня предпочитает жить в своих имениях, а не в наших. Прежде чем уйти, не забудьте позвать ко мне де ла Рейни, я хочу поговорить с ним об убийстве матери графини. Ну и семейка, господи боже мой!

Де Лувуа поклонился. Он не стал говорить, что думает относительно любви герцогини Орлеанской к своим имениям, а не к имениям своего деверя. Он был прекрасно осведомлен о травле, которую затеяли фавориты герцога, чувствуя себя совершенно безнаказанными, потому что прямодушная Лизелотта не считала нужным скрывать своей неприязни к мадам де Ментенон. У де Лувуа были свои заботы. Он сел в карету и поехал в Медон в свой замок. Время до вечера он провел, запершись у себя в кабинете, а когда стемнело, переоделся, приказал оседлать лошадь, вскочил на нее и исчез за поворотом извилистой лесной тропинки...

На следующее утро де Лувуа явился к утреннему выходу короля, он был бледен и, судя по усталым глазам, провел бессонную ночь. Он с явным нетерпением дожидался конца нескончаемого церемониала, в который Людовик превратил свой утренний туалет, сделав его ритуалом. Король заметил беспокойство своего министра и, покидая спальню, кивком пригласил следовать за собой.

— Вы скверно выглядите, — сказал Людовик, нимало не заботясь, чтобы приглушить голос: четкий шаг сопровождавшей его охраны помешал бы услышать любой королевский разговор. — Что за дурную весть вы привезли?

— В самом деле дурную. Дама, о которой шла речь, сбежала.

— Когда?

— Не знаю. В последний раз я был там неделю назад и не могу сказать точно, когда это произошло. В доме настежь открыты двери и окна, и в нем нет ни души.

— А ведь сейчас зима. Я полагаю, что в вашем охотничьем домике были слуги?

— Они исчезли. И самое странное, что ничего не украдено.Если де Лувуа был бледен как полотно, то Людовик пламенел огнем.

— Поздравляю! Вам остается только одно: рассказать все де ла Рейни. Если есть на свете человек, который способен ее отыскать, то это он. Но вы мне ответите за все, и молитесь богу, чтобы с ней не случилось ничего дурного!

Де Лувуа отличался вспыльчивостью и терпеть не мог, чтобы с ним обращались бесцеремонно, такого он никому не прощал, даже королю. Он вскипел и уже не обращал внимания, где он находится и с кем говорит:

— Что с ней может случиться дурного? Ясное дело, ее похитили. Поклонник, достаточно богатый, чтобы купить...

— Извольте замолчать. Помните о том, где вы находитесь! Делайте что приказано, и не возвращайтесь, пока... Ах, мадам де Ментенон! Вы хорошо спали?

К королю подходила вышеупомянутая дама, держа в руках молитвенник, за нею следовали ее духовник и ее племянница. Де Лувуа в ярости развернулся и направился к Лестнице королевы. Спеша вниз, он споткнулся о собственную трость, с помощью которой маскировал легкую хромоту, последствие давнего падения с лошади, и наверняка бы растянулся во весь рост, если бы не спасительная поддержка мощной руки дежурного швейцарца, восстановившего его равновесие. В благодарность швейцарец заслужил злобный взгляд, после чего де Лувуа спустился по лестнице с предельной для своей хромой ноги скоростью, сел в карету и крикнул кучеру: «В Шатле!»

Король приказал ему увидеться с де ла Рейни, и он отправился в Шатле, чтобы встретиться с ним. Де Лувуа любил подчеркнуть свою покорность и исполнительность, потому что на самом деле не считал для себя обязательным ни то, ни другое. И еще он хотел, чтобы итогом розысков главного полицейского стало мертвое тело. Воистину, подобная развязка была бы отнюдь не худшей. Время до того неблагополучно, что разбойника можно встретить на каждом шагу, и молодая женщина, блуждающая по лесу темной ночью, всерьез рискует жизнью. В общем, министр желал, чтобы де ла Рейни или совсем не нашел Шарлотту, или нашел ее мертвой. Себя же он старался уверить в том, что произошло похищение. Мерзавка настолько хороша, что соблазнит любого, он сам тому пример. Но, если ее похитили, в Версале ее больше не увидишь, а это как раз то, что надо. Если же ее не похитили, то он снова возвращался к своему первоначальному пожеланию: мертвое тело, найденное в какой-нибудь чаще... При необходимости можно и помочь...