Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние - страница 29

. В то же время Екатерина уже начинала тяготиться опекой и чрезмерной вниманием со стороны приближенных. «Могу вам сказать, – сообщала она Понятовскому в письме от 9 августа 1762 г., – что все это лишь чрезмерная ко мне любовь их, которая начинает быть мне в тягость. Они смертельно боятся, чтобы со мною не случилось малейшего пустяка. Я не могу выйти из моей комнаты без радостных восклицаний. Одним словом, – заключала Екатерина, – это энтузиазм, напоминающий собою энтузиазм времен Кромвеля»177.

Теперь обратимся к рассмотрению реакции на свершившийся переворот со стороны официального Лондона. В своем письме к государственному секретарю Г. Гренвилю от 13 июля 1762 г. Р. Кейт отмечал, что «был поражен этим внезапным переворотом». «Не говоря о личной моей признательности императору за все доказательства его милости и внимания ко мне, – продолжал посланник, – я опасаюсь, что перемена правительства отразится на общем ходе дел в Европе, в особенности же на сношениях с королем прусским». Кейт обещал сообщать в Лондон сведения, какие ему только удастся получить при дворе. В то же время он беспокоился за свое положение, поскольку «не имел счастья пользоваться расположением императрицы», а потому опасался, что от этого пострадают государственные дела и просил, «как можно скорее» о своем отзыве 178. На этот раз просьба посланника была удовлетворена. 4 августа 1762 г. Гренвиль известил Кейта, что ему на смену в скором времени прибудет граф Бэкингэмшир, а пока поручал посланнику скорее отправиться к петербургскому двору и, испросив аудиенцию у императрицы, вручить верительную грамоту от короля «любезнейшей сестре нашей императрице русской». В дополнение к «уверениям в ней заключенным» посланнику предлагалось высказать императрице «высокое уважение» и «преданность» короля Великобритании, а также его искреннее желание «продолжать тесную дружбу и согласие между правительствами».

Государственный секретарь Гренвиль переслал Кейту копию ответа короля на сообщение императрицы о вступлении на престол. Монарх извещал, что в письме императрицы заключались «сильнейшие уверения» в ее расположении поддерживать с Великобританией мир и согласие, и потому требовал от посланника «постоянно доказывать словом и делом», что чувства Георга III по этому предмету «совершенно сходны с чувствами императрицы», и что он желает и всегда готов вступить с ней в переговоры и испрашивать ее совета, «касательно всех мер, действительно клонящихся к взаимным интересам» владений обеих империй.

Как видно, короля Великобритании мало взволновала смена престолонаследника в России. Подобно своим предшественникам, он продолжал интересоваться исключительно привилегиями и выгодами от торговли с Россией, а также получением преференций от проводимого Великобританией курса внешней политики. Неудивительно, что и методы достижения поставленных целей Георгом III практически не отличались от тех, которыми пользовались его предшественники (монархи Елизавета Тюдор, Яков I и Карл II Стюарты), взаимодействуя вначале с Московским, а затем и Российским государством179.

Впрочем, все задуманное британским монархом предстояло осуществить новому послу, сменившему на этой должности Роберта Кейта. 12 августа 1762 г. он получил депешу из Лондона, в которой сообщалось, что посланник может покинуть Россию180. В октябре Кейт отплыл в Англию. По возвращении на родину он вместе с семьей поселился в поместье неподалеку от Эдинбурга. Нельзя сказать, чтобы дипломат совсем отошел от дел. Правительство не раз доверяло ему важные поручения. Так, в 1772 г. Георг III направил Кейта для участия в переговорах об освобождения из тюремного заключения своей сестры Каролины Матильды, королевы Дании. Миссия Кейта оказалась успешной, королева была спасена и на британском судне переправлена во владения Ганноверов181. Блестящая операция, осуществленная при содействии Роберта Кейта, оказалась последней в его служебной карьере. Спустя два года, в 1774 г. Роберт Кейт ушел из жизни.

Что касается российской императрицы, то она очень быстро забыла о перипетиях дворцового переворота, к планированию которого был непосредственно причастен дипломат Чарльз Уильямс, и начала свою реформаторскую деятельность на благо России. Вспоминала ли она при этом данное английскому «покровителю» обещание поддерживать интересы Великобритании? Об этом мы узнаем из следующих глав.