Британские дипломаты и Екатерина II. Диалог и противостояние - страница 7

. Таким образом, «высочайшее разрешение» на публикацию данного документа было получено лишь в 1909 г. Было ли сокрытие от общественности переписки с британским послом случайностью, или потомки императрицы это делали преднамеренно? Более детальный анализ источника даст на этот вопрос исчерпывающий ответ.

Заметим, что к указанному документу обращались многие ученые, изучавшие историю царствования Екатерины II, однако чаще всего они использовали его фрагментарно59. Современные исследователи (З.С. Константинова, О.И. Елисеева) с большим вниманием отнеслись к эпистолярному наследию императрицы60. Однако отдельные эпизоды, связанные с взаимоотношениями великой княгини и британского дипломата, остались историками незамеченными.

Надо признать, молодая великая княгиня произвела на посла неизгладимое впечатление. Ее привлекательная внешность, живой ум, рассудительность, умение вести беседы на самые разные темы, а также явно выраженное расположение к Англии не могли оставить 46-летнего британца равнодушным. «Моя привязанность к вам… не имеет границ…мои услуги и моя жизнь как честного человека в вашем распоряжении… Ваши возражения достойны здравого рассудка Ришелье и ума Мольера», – писал сэр Чарльз в одном из писем. В другом послании он восклицал: «Я дивлюсь вам, я вас обожаю с каждым днем все более». Наконец посол разразился целым потоком хвалебных слов в адрес великой княгини: «Вы одна имеете мой секрет; мое сердце, моя жизнь, моя душа вам преданы. Я смотрю на вас, как на существо, превосходившее меня. Я вас обожаю…»61. Читатель может задаться вопросом: уж не был ли Уильямс влюблен в великую княгиню? Увы, почитателей любовных романов ждет разочарование: опытный дипломат рассматривал Екатерину всего лишь как подходящий объект для манипулирования при достижении своих целей. Что это были за цели?

Здоровье императрицы Елизаветы Петровны в ту пору заметно ухудшилось, и европейские монархи были озабочены тем, кто наследует российский престол в случае ее кончины. Уже в одном из первых писем к Екатерине сэр Чарльз умолял сообщать ему все, что ей станет известно о здоровье императрицы. «Ничего нет на свете, что интересует меня более», – подчеркивал он62. И действительно, посол постоянно интересовался у княгини, в каком здравии находится Елизавета Петровна. Екатерина охотно отвечала, извещая Уильямса о том, что императрица не может «взойти на свои лестницы без одышки», подтверждением тому служат «подъемные машины, поставленные везде». Спустя месяц сообщала, что состояние Елизаветы Петровны резко ухудшилось: императрица упала в обморок, «пальцы рук сжались, ноги и руки охладели как лед, глаза лишились зрения. Тут ей бросили кровь, сильно и много, а зрение и чувства вернулись ей». В письме от 17 октября 1756 г. Екатерина более подробно информировала Уильямса о состоянии здоровья императрицы: «Вчера, среди дня, случились (у императрицы – Т.Л.) три головокружения или обморока. Она боится и сама очень пугается, плачет, огорчается и, когда спрашивают у нее, отчего, она отвечает, что боится потерять зрение. Бывают моменты, когда она забывается и не узнает тех, которые окружают ее… Ей дают пропасть снадобий, и она очень послушно принимает все. Мой хирург, человек очень опытный и разумный, высказывается за апоплексический удар, который сразит ее безошибочно». Тот же эскулап убеждал Екатерину, что частые боли у императрицы возбуждали у него «подозрение в раке»63. Чтобы постоянно получать информацию о состоянии здоровья государыни, Екатерина даже разместила в ее покоях своих соглядатаев. «У меня имеются три лица, которые не выходят из ее комнаты и которые не знают, каждое в отдельности, что они меня предупреждают, и не преминут в решительный момент сделать это», – информировала она посла. В ответ Уильямс писал: «Я рад узнать, что вы так хорошо осведомлены о ее состоянии; это вам очень нужно»64. Он почти не сомневался в том, что императрица доживает последние дни. В письме от 22 октября он извещал Екатерину о том, что Елизавета Петровна «кашляет кровью и задыхается; ноги ее распухли, и ее мучает грудная водянка».