Британские СС - страница 22

– Понятия не имею, – признался Дуглас.

– Вид у них такой, будто вот-вот небо на землю рухнет.

Гарри достал сигареты и протянул пачку Дугласу, тот покачал головой. Теперь, когда табак продавался по карточкам, стрелять у друга папироску стало дурным тоном.

– В чем дело-то, шеф? – спросил Гарри, закуривая. – Ты-то наверняка знаешь?

– А может, ты знаешь больше меня? Я встретил Сильвию. По ее словам, у тебя большие связи.

Если Гарри и догадался, что именно сказала о нем Сильвия, виду он не подал – как не выразил и удивления по поводу того, что пропавшая секретарша все-таки объявилась. Не исключено, что она и с ним успела повидаться.

– Я тебе вот что скажу: этот майор не имеет ни малейшего отношения ни к медицине, ни к патологической анатомии, – заявил Гарри. – И мне очень интересно, за каким чертом Хут потащил его в морг – шутки ради?

– Ты очень скоро на собственном опыте поймешь, что наш новый штандартенфюрер не большой любитель шуток.

– Странные дела тут творятся, шеф. Сам видишь. Не положено водить на вскрытие разных там радиотехников! И я бы высказал это Хуту прямо в лицо. Не положено, и все тут. Ты вот думаешь, у меня кишка тонка, а я бы так и сказал! – Гарри слегка покачнулся и положил руку на стол для опоры.

– Радиотехников? – переспросил Дуглас.

– Пф! – фыркнул Гарри с пьяным самодовольством. – Я видел его досье. На парня нацепили форму, но это так, для отвода глаз. Я позвонил в «Люфтганзу», выяснил его личный номер из списка пассажиров, поднялся наверх и глянул, что там на него есть.

– Ты видел его досье?

– Ну ладно, не то чтобы прямо все досье. Его карточку в картотеке. Этим же если сказать, что ты из гестапо, они все что хочешь выложат. Представляешь?

– Ты не из гестапо, – напомнил Дуглас.

Гарри махнул рукой.

– Короче, там черным по белому: «радиотехник, доктор наук». У фрицев куда ни плюнь – сплошные доктора, ты заметил? Окончил Тюбинген. В полицию поступил всего-то год назад, прямо из университета Мюнхена, где лекции читал.

– Не учат радиотехников в Тюбингене. И не читают они лекций в университете Мюнхена.

– Ну ладно, ладно, ладно, – сдался Гарри. – Я все ж не так хорошо знаю немецкий, хотя архивную карточку прочесть в состоянии. Посмотри сам, ты же у нас эксперт.

И с хитрой улыбкой жестом фокусника, извлекающего кролика из шляпы, он достал из-за пазухи карточку.

Дуглас взял ее и стал молча изучать.

– Да ладно, шеф, улыбнись! – подначивал его Гарри. – Ты ошибся, а я прав, признавайся!

– Этот майор – физик, – медленно произнес Дуглас, пытаясь уложить неожиданную информацию в голове. – Специализируется на радиоактивных веществах. И читал лекции по ядерной физике.

– Тогда что-то я вообще ничего не понял, – сказал Гарри и почесал нос.

– На руке у Питера Томаса были ожоги. При вскрытии сэр Джон их не упомянул. Возможно, майора привели специально, чтобы взглянуть на них.

– Это те ожоги, что от ультрафиолетовой лампы?

– Да не от лампы, Гарри. Это очень плохие ожоги. Такие бывают от опасного облучения – от радия или чего-то такого.

В дверь снова постучали – офицер СС вернулся сообщить, что телефонная служба подключила и проверила четыре новые прямые линии. Не успел он это сказать, как аппарат на столе у Хута зазвенел. Дуглас взял трубку.

– Кабинет штандартенфюрера Хута, говорит инспектор Дуглас Арчер.

– Арчер, о, прекрасно! Это генерал Келлерман. Штандартенфюрер у себя?

Дуглас посмотрел на часы. То, что Келлерман звонит в такое время, было просто невероятно – он не имел склонности решать рабочие вопросы в законное время отдыха.

– Штандартенфюрер в третьем конференц-зале, сэр.

– Ну мне так и доложили… – Повисла долгая пауза. – К сожалению, он велел не переключать туда звонков. То есть ко мне, понятное дело, такие распоряжения не относятся, однако не хотелось бы устраивать неприятности работникам на коммутаторе, да и аппарат в конференц-зале, похоже, неисправен.

Дуглас понял, что Хут запугал телефонистку своими «прямыми приказами рейхсфюрера» и для верности еще снял трубку с рычага. Понял он и то, что в его собственных интересах помочь генералу сохранить лицо.