Bromance. Книжный клуб спешит на помощь - страница 12

– Наш отец болен.

Начало фразы вызвало возмущение, однако его быстро заглушил конец.

– В… в каком смысле?

– У него отказывают почки.

И вновь Алексис вздрогнула, будто получив пощечину, и упала обратно в кресло.

– Несколько лет назад он попал в серьезную аварию и повредил почки, – продолжала Кэнди дрожащим голосом. – Он был на диализе, но функция почек не восстанавливается. Ему нужна пересадка.

– То есть ты меня разыскала, потому что… – Алексис не сумела закончить предложения, из груди вырвался сардонический смех.

– Ты можешь подойти, – жалко пролепетала Кэнди. Алексис крепко зажмурилась. Происходящее не реально, верно? – Если ты подойдешь, то можешь спасти ему жизнь. Он в списке на пересадку уже два года.

Ей хотелось заткнуть уши и закричать: «Ла-ла-ла-ла». Плевать! На него и на Кэнди.

– Понимаю, ты шокирована…

Алексис вновь открыла глаза.

– Когда ты обо мне узнала?

Молчание Кэнди говорило само за себя.

– Когда? – тверже повторила Алексис.

– Три года назад.

Три года! Алексис выдохнула столько вопросов, сколько хватило бы на целую жизнь, лишь затем, чтобы вдохнуть новую порцию, достаточную еще на одну. Значит, он тоже знал о ней уже три года? Или знал всегда? Во всяком случае, уж явно не горел желанием ее увидеть.

– Он запретил мне с тобой связываться, – сказала Кэнди, словно прочитав ее мысли.

Значит, он в самом деле о ней знал как минимум три года. Алексис медленно поднялась.

– Думаю, тебе следует уважать его желание.

– Не могу! У нас мало времени. Он уже в третий раз вверху списка для пересадки, но прежде все срывалось. Если он не получит почку в ближайшее время…

– Когда? – невольно спросила Алексис.

– В течение нескольких месяцев. Точно предугадать нельзя.

Внутри волна сочувствия схлестнулась с инстинктом самосохранения – далеко не новая для нее борьба. Кэнди продолжала:

– Понимаю, я прошу об огромной услуге – отдать почку совершенно незнакомому человеку.

Алексис безрадостно рассмеялась и покачала головой. Отдать почку незнакомцу было бы куда проще. Кэнди подошла ближе.

– Хочешь, чтобы я умоляла? Я могу.

Нет, этого Алексис не хотела. Никто не должен торговаться за жизнь любимого человека. Она слишком хорошо помнила это душераздирающее отчаяние, с которым умоляла врачей, ученых и Бога спасти ее маму, обещая сделать все что угодно, сказать, отдать все, что потребуется. Только без толку.

Порой надежда – ловушка для глупцов. Никому не пожелаешь такой пытки.

– Прошу, Алексис! – взмолилась Кэнди.

Она прижала пальцы к глубоким морщинам, образовавшимся на лбу.

– Мне нужно подумать.

– Но…

– Ты знаешь обо мне уже три года, Кэнди. Я заслужила хотя бы пару дней на то, чтобы все осмыслить.

Кэнди беспокойно натянула рукава толстовки на ладони и скрестила руки на груди. Этот жест от другого человека мог означать самозащиту, однако Кэнди таким образом сдавалась. Она тяжело вздохнула, прежде чем коротко кивнуть.

– Хорошо.

– Как мне с тобой связаться?

Кэнди молча подняла с пола свою сумку, достала записную книжку с ручкой и быстро написала номер телефона на чистом листе, который затем вырвала и передала Алексис.

– Я остановилась в отеле, – сказала она. – Мне скоро придется вернуться в Хантсвилл.

– Поняла, – выдавила Алексис.

– Так ты позвонишь или?..

– Мне нужно время.

Губы Кэнди приоткрылись, будто она хотела сказать что-то еще – вероятно, напомнить, что как раз время для них – большая роскошь. Было бы лицемерием это не признать. Нет ничего громче настойчивого тиканья неумолимых часов времени, когда каждая секунда приближает любимого человека к последней черте.

В итоге Кэнди лишь коротко кивнула, сжалась в комок, неловко перекинула сумку через плечо и, бросив на нее взгляд напоследок, вышла. Алексис слушала ее шаркающие, медленно удаляющиеся шаги. Вскоре заскрипела и захлопнулась кухонная дверь.

Несколько мгновений спустя в проеме появилась Джессика.

– Все нормально?

Алексис моргнула, выходя из оцепенения.

– Вы с Марианой сможете сами прибраться? Мне нужно кое-что сделать.

Подруга нахмурилась.

– Конечно, но… Что-то случилось?

– Вроде того.

– Алексис…

Как в тумане, Алексис обогнула Джессику, пересекла кухню, схватила свои вещи и вышла на улицу. Она действовала механически, как легкие, сжимающиеся и разжимающиеся при вздохе. В переулке, рядом с ее машиной, прошла группа нарядных женщин, активно жестикулирующих и смеющихся. Отстраненная часть сознания Алексис уцепилась за них: понимают ли они, как им повезло, что у них нет забот, что им не знакомо это ощущение, будто ты шагнул в пропасть и жизнь вдруг поделилась на «до» и «после». Вновь. Ибо что бы ни случилось, какое бы решение Алексис ни приняла, ее жизнь уже никогда не будет прежней.