Броня Бедствия - страница 21
Но каждый, кто вызывал Фалькона на бой после того дня, погибал в дуэли от одного взмаха его клинка. Все они были вынуждены признать правоту выжившего.
Ужасное бедствие снизошло на Ускоренный Мир через год после его рождения.
Со временем, игроки перестали называть разрушителя по его старому имени. Половина его имени слилась с названием экипировки, и с тех пор его прозвали…
«Хром Дизастер».
Тьма.
Свет прожектора.
Кольцо света выхватило фигуру рыцаря в тёмной металлической броне, держащего в руках зловещий клинок.
Он стоял на коленях, весь покрытый глубокими ранами и трещинами. Даже меч выглядел истерзанным.
Чтобы довести его до такого состояния, сильнейшие игроки Ускоренного Мира бесконечно вызывали его на дуэли, периодически прибегая к режиму «Королевской Битвы», чтобы истощать его.
Но разрушитель ни разу не отказал никому из них в дуэли. Более того, на него не действовало даже правило «не более одной дуэли за день». Большинству игроков даже десять дуэлей в день казались выматывающими настолько, что после такого числа сражений они не могли и пальцем пошевельнуть, но он проводил за день больше сотни битв, постепенно изнашивая свою душу и своё сознание.
Со временем аура, покрывающая его меч, начала тускнеть, броня потеряла былой лоск, но он всё продолжал сражаться. Он начал проигрывать всё чаще и чаще, запас очков неумолимо уменьшался, и пришёл тот день, когда он встретил свой конец в финальной битве на неограниченном нейтральном поле.
Скорчившегося на земле рыцаря окружило кольцо дуэльных аватаров, постепенно надвигающихся на него.
Все они достойно назывались сильнейшими игроками того времени. Среди них было даже несколько Монохромов, управляющих огромными Легионами.
Умирающий разрушитель опёрся на меч и поднялся на ноги.
Сквозь разбитый визор проглядывала гладкая поверхность старой маски.
И эта маска обратила свой взор в небо Ускоренного Мира.
«Сегодня я, игрок, которого раньше называли Хром Фалькон, исчезну из этого мира.
Если слухи про стирание или модификацию памяти окажутся правдивы, я забуду всё, что относится к Ускоренному Миру… даже Шафран Блоссом, которую так сильно любил. Я снова стану второклассником, не знающим даже тех слов, что сейчас произношу.
Но мой гнев, моя печаль и моё отчаяние останутся.
Ни я, ни Блоссом не просили власти. Мы никогда не задумывались о том, чтобы править Ускоренным Миром с помощью силы Брони. Мы лишь хотели, чтобы все игроки смогли жить в этом мире вечно. Большего нам не было нужно.
Поверхность Брони не зря была зеркальной — каждый видел в ней лишь отражение своих собственных желаний. Будь то жажда власти, силы или разрушения.
Но силу жаждали они. Они, те, что раз за разом убивали Шафран Блоссом чудовищным методом.
А теперь задумайтесь.
Моя ярость и страдания Блоссом останутся в этой броне, в «Бедствии». Однажды её найдёт кто-то другой, движимый неутолимой жаждой силы. Он будет атаковать бёрст линкеров, уничтожать их, жрать. Пожирая их, он будет впитывать их силу и становиться всё могущественнее. Пока не останется один. Пока не наступит день, когда он будет в одиночестве стоять посреди опустошённой земли Ускоренного Мира.
Потому что именно такова ваша мечта.
Будь проклят и осквернён этот мир. Пусть я исчезну сам, но ненадолго. Мои гнев и ненависть будут вечно возрождаться в нём.»
Тьма.
Глава 2
Почувствовав, как кто-то гладит его по щеке тонким пальчиком, Арита Харуюки приоткрыл глаза.
Взгляд его медленно сфокусировался. Ладонь, покрытая белоснежной бронёй. Рукава того же цвета. Очаровательная маска. Овальные линзы багрового цвета.
Харуюки опознал в сидевшей подле него на коленях фигуре одного из Элементов старого Нега Небьюласа, аватара-очистителя, бёрст линкера седьмого уровня Ардор Мейден. Какое-то время он просто смотрел на неё.
На пальце хрупкого аватара блестела прозрачная капля. Харуюки обеспокоенно наклонил голову, вглядываясь в её лицо, но затем осознал, что слеза принадлежала ему самому.
— Э… а-а… — хрипло обронил он и тут же принялся протирать руками лицо.
Наполовину открытая маска тут же закрылась, и вернувшийся к своему обычному виду дуэльный аватар Сильвер Кроу принялся неуклюже оправдываться, стараясь не смотреть на Мейден: