Броня Бедствия - страница 9
Зачем? Для чего был создан этот мир с бесконечным временем и пространством?..
— Ты снова задумался, Фаль? — вдруг прошептала прижавшаяся к нему Шафран Блоссом.
Резко заморгав, Фалькон прервал свои мысли.
— А… угу… на обычных полях это ещё не так заметно, но когда я так смотрю на неограниченное поле, я всегда задумываюсь. Куда оно ведёт меня… всех нас?
— Это да… я понимаю, о чём ты… наверное. В последнее время, когда я разговариваю с родными и друзьями, они часто странно на меня смотрят. Я стараюсь вести себя, как обычно, но то и дело произношу слова, которые раньше не использовала и тому подобное… — опечаленно произнесла Блоссом и свесила голову.
Фалькон обнял её за плечо.
— Ну… ничего не поделаешь. Мы ведь пробыли… прожили в этом мире уже пять лет. За это время мы много чего увидели, много о чём говорили, много о чём думали. Наши души уже старше душ шестиклассников. Но… может, не всё так плохо. Не изменись я за эти годы, я бы постеснялся не то что говорить, а даже находиться с девочкой вроде тебя в одном месте.
— Хе-хе. С моей точки зрения ты все ещё ребёнок, Сокол.
Блоссом кратко усмехнулась, но затем её голос вновь погрустнел.
— Фаль… ты уже слышал?.. О том, что происходит с игроками после того, как они лишаются всех очков, и Брейн Бёрст автоматически удаляется?..
Этот шёпот заставил Фалькона напрячься. Но он тут же расслабился и постарался как можно спокойнее ответить:
— Если ты про то, что лишившиеся игры игроки теряют все связанные с ней воспоминания… мне кажется, это просто слухи. Это звучит слишком нереально. Разве может программа вмешиваться в воспоминания человека?..
— Но ведь и в то, что она может ускорять мысли в тысячу раз, поначалу тоже никто не верил. Если честно, по-моему, я так до конца и не поняла, как это работает. А раз так, то, может, возможно и «стирание памяти»?..
Фалькон, который тоже не слишком хорошо понимал базовые технологии Брейн Бёрста, в ответ на это был вынужден промолчать.
Оба они принадлежали той самой группе «первых игроков в Брейн Бёрст», которых, по подсчётам, осталось уже меньше двадцати. У них нет «родителей», и никто из них двоих так и не завёл «детей». Поэтому ни у кого из них не было шанса проверить, действительно ли слухи о стирании памяти после потери Брейн Бёрста правдивы.
И даже если бы у них появился шанс, убедиться в том, что это правда, не так-то просто. По тем же слухам, ушедшие из Ускоренного Мира люди не то чтобы полностью теряли связанные с Брейн Бёрстом воспоминания. Они теряли интерес к нему и забывали все касающиеся его детали. Другими словами, у них в памяти не оставалось пустого пятна, которое бы моментально встревожило окружающих. Это, так сказать, «смягчённое» стирание памяти.
И эта процедура вполне могла быть куда страшнее настоящей потери памяти.
Это значило, что в один день человек просто забывал обо всех сильных узах, которые связывали его с товарищами по Легиону, с «родителем», «ребёнком» и другими друзьями… и терял к ним всякий интерес. Он просто начинал считать этих людей ничем не примечательными знакомыми. И, по сравнению с этим исходом, полная потеря памяти кажется гораздо более привлекательной. Ведь она хотя бы даёт небольшой шанс повторно познакомиться с человеком и вновь подружиться с ним…
От этих мыслей аватар вздрогнул, словно от холода. До ушей донёсся ещё более приглушенный шёпот:
— Фаль. Ты знаешь, наверное, я скоро заведу «ребёнка».
— Э?..
Неожиданные слова заставили его повернуть к партнёрше голову. Блоссом смущённо улыбнулась, но затем вновь продолжила тихим голосом:
— До сих пор я не была уверена в том, что смогу защитить его, и потому не осмеливалась. Но с недавних пор мы научились уверенно побеждать в дуэлях и освоили приёмы охоты на Энеми. Даже если мой ребёнок будет в опасности по очкам, я смогу ему помочь. Естественно, я не собираюсь снабжать его очками безвозмездно. Как только он дойдёт до 4 уровня, он отплатит их охотой.
— А-а… ага, понятно…
Фалькон кивнул. Он знал, что Блоссом наверняка станет строгой, но в то же время заботливой мамой… вернее, «родителем». Сама Шафран Блоссом же вновь устремила свой взгляд к тихоокеанскому горизонту Токийской Бухты и вновь произнесла нечто поразительное: