Бросая вызов - страница 17

— Спасибо за приглашение, — ответила она. — Но нет.

— И все. Просто «нет»? И вы даже не пытаетесь пощадить мои чувства, сказав, что заняты, уезжаете в другой город или просто должны вымыть голову?

— Нет. Простите меня.

— Значит, у вас кто-то есть. Или вы еще не готовы завязывать новые отношения. Дайте мне хоть крохотную надежду, Лаура. Пожалуйста.

Она молча улыбнулась. Похоже, он был скорее удивлен, чем расстроен. Но она продолжала колебаться.

— Извините, Майк. Я не могу.

Наступило короткое молчание.

— Может, поболтаем как-нибудь во время ланча? Так, небольшое мероприятие.

— Боюсь, что нет.

— А чашка кофе в «Ява Сити»? Это вообще никакое не мероприятие. Так, сущая безделица.

— Нет. Мне очень жаль.

— Мне тоже. Я не встречал таких женщин, как вы, — теперь он был совершенно серьезен. — Элегантных, привлекательных и смешных. Если передумаете, позвоните мне в офис. Отпускаю вас с миром к игровому столу. Вам следует хорошенько посчитать ваши денежки.

Лаура пообещала выполнить его совет и повесила трубку. Все-таки мужики иногда бывают ужасно хитрыми. Он проложил к ней кратчайшую, по Евклиду, дорогу, и она до сих пор чувствовала себя возбужденной, как Мишель Пфайффер. Вероятно, он был лоббистом наступательного типа.

Она вернулась в комнату Сита и взглянула на игровое поле. Ее положение необыкновенным образом радикально изменилось к лучшему, в то время как дети весело подхихикивали. То ли они ее пожалели, то ли им хотелось растянуть игру.

Они продолжили, и когда подошло время спать, конца-краю не было видно. Дети принялись уговаривать Лауру доиграть, но она не согласилась. Алан придумывал для них кучу развлечений и позже укладывал спать, так что сегодня ребятам необходимо выспаться.

Лаура уложила ребят и устроилась в гостиной с последним номером «Дискавери» в руках. От неудобоваримой научной статьи, которая с тем же успехом могла быть написана на урду, ее отвлек стук в дверь. Она включила наружный свет и выглянула в прихожую. Это был Алан.

Первой мыслью Лауры было, что они неточно сговорились о времени, когда он заберет детей. Случалось, что он забирал их по вечерам в пятницу, но на этот уик-энд они так нс договаривались.

В следующую минуту, повнимательнее вглядевшись в его лицо, она поняла: что-то случилось. Настолько важное, что он решил не прибегать к помощи телефона. И это не имело отношения к детям. Это касалось ее.

Встревожившись, она отворила дверь. По правде говоря, в период развода их отношения стали гораздо дружелюбнее, чем они были в последние годы супружества. Алан, работоголик, который даже до новой эры — до Каролины — общался с детьми только по выходным, стал проявлять сильные отцовские чувства, как только возникла угроза их потерять. Он не пропускал ни одних выходных, даже если ради этого ему приходилось корректировать свои рабочие планы. Адвокат предупреждал Лауру, что Алан, возможно, старается создать почву для опекунства, но она не верила этому.

Внезапно обнаружившаяся забота о детях не была показной — борьбой за их сердца или подготовкой к битве за отцовские права. Он любил детей и старался проявить свою любовь. Его чуткость и внимательность максимально облегчили для ребят процесс их расставания. И за одно только это Лаура была готова простить бывшему мужу очень многое.

Алан вошел и чмокнул Лауру в щеку. Он всегда при встрече целовал ее. Он считал себя ее другом.

Лаура не отвернулась, потому что так оно и было на самом деле. Он помогал ей по дому, регулярно справлялся о ее делах, помогал разрешать возникшие проблемы. Он даже преподнес ей подарок в день рождения.

Вики говорила, что он поддерживает пути к отступлению, но Лаура знала, что все было во сто крат сложнее. С одной стороны, Алан чувствовал себя виноватым и старался сгладить свою вину. С другой — никто не знал его лучше и не понимал глубже, чем Лаура. Никто не заслуживал большего доверия, чем она. И этого он не мог изменить даже сейчас.

— Привет, — сказал Алан. — Новое платье? Мне нравится.

— Это платье Вики. Одолжила для похорон судьи Холлистера. — Матроска с отложным воротником делала ее выше и стройнее, и Лаура собиралась ненавязчиво оставить ее у себя. — У меня не нашлось ничего подходящего. Темного, но не черного. Я не достаточно близко его знаю, чтобы явиться в черном.