Брошенное королевство - страница 51

Среди четырех дартанцев, которым предстоял путь в Тяжелые горы, началось легкое оживление; эти родовые инициалы в Золотой провинции знал каждый. Наступила короткая пауза. Алия многое знала о прошлом мужа, но сейчас за столом сидел его легендарный командир и спокойно подтверждал, что ее дети и она сама находятся под надежной защитой. Советник, доверенное лицо и даже, как поговаривали, любовник королевы Дартана когда-то сражался с ее мужем и потерпел поражение. Ей стало немного страшно — и вместе с тем она испытывала гордость.

— Не улыбайся, Энита, — внезапно сказал Басергор-Крагдоб, с необычной суровостью и даже с легкой неприязнью. — Этот человек остается здесь, ты же находишься на его месте. Знаешь, на что был способен Делен? Так вот… — он ненадолго замолчал, поскольку не хотел в присутствии беременной хозяйки дома перечислять трупы дворцовых гвардейцев, бесшумно перебитых ее упитанным супругом, который когда-то вовсе не был ни румяным, ни упитанным. — Так вот, он мог посреди ночи явиться в спальню князя-представителя и вручить ему письмо от меня, наколотое на острие охотничьего ножа. Ты уверена, что сможешь то же самое? Выясним… уже скоро.

Он был в состоянии оценить царившее за столом настроение. К счастью, он умел и исправлять собственные глупости.

— Вино, — неожиданно добавил он, с улыбкой дотрагиваясь до лба. — Не наливайте мне больше вина… Алия, ты слишком коварна. Хочешь, госпожа, чтобы я свалился под стол?

С этими словами он слегка подтолкнул к ней опорожненный бокал.

Снова кто-то засмеялся. С первого взгляда было видно, что потребуется по крайней мере бочка, чтобы свалить этого светлобородого зубра, который был самое большее слегка в подпитии. Но шутка, хотя и не слишком изысканная, сделала свое дело. Алия охотно кивнула и незамедлительно наполнила бокал, оказавшийся рядом с ее рукой.

— Говори, Энита, не могу дождаться, — потребовала она, наклоняя кувшин.

— Ясное дело, — поддержал Крагдоб. — Что там насчет этого выскочки и зануды, который столь неосмотрительно купил себе летописца в лице красивой невольницы?

— Очень красивой, — тут же поправили его.

Шутка, хотя и несколько потасканная, снова вызвала всеобщее веселье.

— Очень красивой, — кивнула Энита.

Она снова улыбалась и снова смотрела своему командиру в глаза.

— Летописец записал, что его благородие Венет отправился на смешную дартанскую арену, уселся среди зрителей и развлекался, разглядывая тяжелые турнирные доспехи, в которых очень трудно причинить кому-либо вред. А потом он перестал улыбаться, поскольку после завершения рыцарских состязаний увидел настоящее сражение, когда вместо бьющихся за свою честь сыновей известных домов на арену вышли невольники. Все вокруг кричали и подзадоривали их, так как до этого сделали ставки и игра шла на огромные деньги. После тяжелой схватки победитель не пощадил побежденного противника, хотя этот побежденный стоил тысячи золотых. Но, может быть, именно потому он его и не пощадил? Посредством этих двоих обученных только для боя мужчин какие-то дома сводили свои счеты, уничтожали друг друга, приобретали или теряли влияние. Его благородие Венет был один среди зрителей, его сопровождали только невольницы. Он оглянулся на них, возможно, совершенно машинально, и тогда одна… очень недолго, боясь оказаться чересчур смелой… посмотрела ему в глаза. Возможно ли вообще, чтобы самый знаменитый силач в Роллайне спустился на арену, потому что маленькая невольница спросила его взглядом: «А ты, господин?»

Энита чуть наклонилась вперед. Крагдоб, напротив, чуть откинулся назад, на спинку стула.

— Каким образом, столько лет спустя, ты помнишь о таких мелочах?

Четверо дартанцев ждали продолжения. Ее благородие Алия молчала, но в том молчании крылось нечто вроде насмешки — несколько странно для тихой, занятой только домом и детьми женщины.

— Что дальше, Энита? — спросила она.

— Невольница на вопрос господина объяснила, что бросить вызов невольнику может каждый и ничем при этом не рискует… кроме жизни. Поражение от невольника… от предмета, созданного специально для борьбы… не считается бесчестьем, зато, напротив, победа над подобной машиной — повод для великой славы. И тогда его благородие Венет послал свою отважную невольницу, чтобы она заявила о его участии в следующем турнире. Невольница перепугалась, ибо ей пришла в голову глупая мысль, что ее добрый господин выйдет на бой и погибнет из-за… поддавшись ее уговорам… — Энита немного помолчала. — Но ведь это не могло быть причиной.