Будь моим хранителем - страница 14
–Что ты здесь делаешь?
– То же, что и ты… – он удивленно вскинул на меня свой взгляд.
– А что здесь делаю я? – вопрос вырвался прежде, чем я успела подумать.
Парень явно не ожидал такого вопроса.
– Ммм… А как ты думаешь?
Он меня за идиотку держит?
– Может перестанем разговаривать вопросами? Я видела тебя в тот раз… Почему ты убегал?
Он на секунду задумался, приподнимая одну бровь, видимо не очень хотел делиться мыслями по этому поводу. Я воспользовалась паузой, чтобы рассмотреть его повнимательнее. Черные волосы, немного торчащие вверх, светлая кожа и голубые глаза.
– Ну, знаешь, ты не очень-то готова была к нашей первой встрече. Ты на ногах-то еле стояла… – и он посмотрел на меня исподлобья, на губах заиграла еле заметная улыбка.
Внутри меня сначала все сжалось от стыда при воспоминании об игре в боулинг и о море выпивки в тот вечер, потом я стала закипать от такой наглости.
– А ты у нас что, Святой отец? И кто вообще дал тебе право меня судить? – с каждым словом я усиливала громкость своего голоса, уперла руки в боки и выглядела, наверное, как бешеная мегера.
Парень свесил обе ноги с подоконника, поднял раскрытую ладонь перед моим лицом, призывая меня к тишине, потом той же ладонью указал вновь на кроватку.
Я замерла. Моя тирада оборвалась на полуслове. Но убедившись, что ребенок спит я снова зашипела:
– Кто ты такой вообще? Почему ТЫ в моих перемещениях?
Он снова приподнял одну бровь в изумлении:
– Ты говоришь так, как будто вообще ничего не знаешь…
– Что я должна знать? Ой, подожди…– я принюхалась, – Чувствуешь?
Я почувствовала запах гари и, развернувшись к кроватке, поняла, что он идет оттуда. Одеяльце, что свисало с боковой решетки еле дымилось. И только сейчас я заметила электрический обогреватель, что стоял рядом. Видимо одеяло нагрелось до такой степени, что стало гореть. Кто включает обогреватель летом?
Я молниеносно дернула одеяло на себя и бросила на пол, неистово топча его босыми ногами. Вдруг чья-то рука схватила меня за талию и мягко отстранила в сторону:
– Обожжешься ведь… Дай я…
Парень продолжил топтать дымящееся одеяло, своими грубыми черными ботинками.
Вскоре он понял, что пожара удалось избежать. Он поднял одеяло с пола, развернул. В углу на ткани было большое коричневое пятно, какое оставляет утюг, если забыть его включенным на любимых брюках.
Парень посмотрел на меня и сказал:
– Ну, вот и все…
Ребенок в постельке заворочался и начал хныкать. Мы повернулись в его сторону и вдруг услышали возню в соседней комнате. Мой ночной собеседник посмотрел мне прямо в глаза, потом опустив взгляд, прошептал:
– Милая пижамка…
И последнее, что я увидела, как парень подмигнул мне.
Спальня. Моя спальня. Я стою перед зеркалом и смотрю на свое отражение. Испуганные глаза и румянец на щеках от смущения.
У меня было столько вопросов. Но я знала, что мы встретимся с этим парнем снова. Он явно ждал меня. Говорил, что первая встреча должна была пройти по-иному. Значит должна быть и вторая, и третья. И он явно знал больше меня обо всех этих странных перемещениях. Он был спокоен, словно делал это каждый день. Я была настроена решительно узнать ответы на все свои вопросы.
Следующее утро прошло как на иголках. Я в любой момент ждала
перемещения, была рассеянная, так как думала только об этом. Постоянно прокручивала наше знакомство, каждый раз испытывая чувство вины за то, что не сдержала свои эмоции. Но тут же оправдывала себя, что не стала бы вести себя иначе. Я же человек, а не робот. Я была возмущена его первому впечатлению обо мне.
Да, наверное, я выглядела не очень презентабельно в ту ночь, дома у старого писателя. Но это не дает ему права делать поспешные выводы.
Окей. Ненадолго я успокаивалась, потом вновь вспоминала уже свой внешний вид той ночью, свои кружева на ночной рубашке, голые ноги и на меня накатывала новая волна смущения и негодования.
Но ничто не могло сравниться с чувством выполненного долга. Спасение малыша, который мирно спал в этой очаровательной кроватке, даже не подозревая какое несчастье могло с ним произойти. Что бы было с этим ребенком, если бы нас не оказалось рядом? Каждый раз, вспоминая это, я тяжело вдыхала воздух, изгоняя из своей груди тревогу. «С ребенком все в порядке… Мы спасли его… Мы спасли».