Будь счастливой - страница 3

Алан выпустил руку девушки, вскочил с места и бросился вон из бокса, чтобы позвать медсестру.

Широкий темный коридор тянулся бесконечно долго. Она не помнила, как попала туда, в этот безлюдный мрачный замок, и продолжала идти, превозмогая страх и отчаяние. Сворачивая то направо, то налево, она надеялась отыскать хоть какой-нибудь просвет в царстве марка. Потолок был таким высоким, что был недоступен взгляду. Чей это замок? Запах многовековой пыли и тлена вызывал у нее тошноту. За каждым углом мерещилась опасность. Временами страх лишал ее сил, но, преодолевая слабость, она продолжала идти. Когда впереди показалась приоткрытая дверь в комнату, из которой падал в коридор луч света, она побежала из последних сил. Войдя в комнату, она вздохнула с облегчением. Хотя и здесь никого не было, но радовал свет, проливавшийся сквозь высокие стрельчатые окна с красивыми витражами. Радостный покой наполнил ее душу. И в этот момент кто-то схватил ее сзади и потянул в коридор, заполненный мраком. Сопротивляясь, она пыталась обернуться, чтобы увидеть лицо напавшего на нее человека, но его сильные руки стали сжимать ей горло. Задыхаясь, она закричала… и проснулась.

— Успокойтесь, это всего лишь дурной сон, — сказала Даньелл Хиггинс, промокая пот на лбу больной.

Дыхание девушки постепенно выровнялось, из глаз стал уходить пережитый во сне ужас. Она с любопытством огляделась.

— Где я? — спросила она слабым голосом.

— В больнице, — ответила сестра.

Девушка напрягла память, пытаясь вспомнить, что же произошло с ней и как она оказалась в больнице. Почему-то ей это никак не удавалось. На ее выразительном лице появилось выражение тревоги.

— Вам нельзя волноваться, — сказала Хиггинс. — Вас сбила машина, и у вас сотрясение мозга. Теперь вам необходим покой, и только покой. Тогда вы скоро поправитесь. Сейчас я приведу ваши волосы в порядок, умою и переодену.

Продолжая говорить, Даньелл Хиггинс совершала утренний туалет больной с профессиональной быстротой и ловкостью.

Ее сбила машина? Но как это произошло и почему она ничего не помнит?

— Ну вот, все в порядке. Теперь можно и позавтракать, а потом вас навестит врач.

Она попыталась сесть, но не смогла даже головы поднять от подушки. Казалось, ей залили в голову свинец, такой неподъемной она была. Откуда я? Кто я? Вопросы бились в голове, не получая ответов, и вызвали сильную боль. Лицо ее исказилось страдальческой гримасой. Она ничего не могла вспомнить.

— Кто я? — хотела закричать она, но голос не слушался, и вместо крика она произнесла это слабым шепотом.

Увидев, что больная на грани истерики, Даньелл Хиггинс поспешила вызвать врача, и вскоре палата наполнилась людьми в белых халатах. Ей задавали вопросы, ответы на которые она сама хотела бы знать, проводили с ней какие-то тесты. Все было непонятно и утомительно. Наконец ей сделали укол, принесший успокоительный сон.

В течение дня она просыпалась, когда приходили няни обрабатывать ее ссадины и швы, когда приносили еду и кто-то из медперсонала кормил ее с ложечки. Часто ее навещали разные врачи, задававшие снова и снова те же вопросы. И снова она не могла на них ответить, что доводило ее до отчаяния. Снова ей давали какие-то таблетки, делали уколы, и она погружалась в сон. Дни были так похожи один на другой, что сливались в один бесконечный день. Ничего не менялось и с ее памятью. Зато физически она уже окрепла настолько, что могла теперь есть самостоятельно, сидя в постели обложенная подушками.

Однажды она проснулась и увидела сидящего у кровати какого-то незнакомого мужчину. Он не стал задавать ей ставшие уже привычными вопросы, зато охотно ответил на все ее.

— Что это за больница? — спросила она.

— Хорошая больница, — ответил мужчина улыбаясь, — вас здесь вылечат. Обещаю.

— Вы мой новый врач?

— Нет, но я помогу вам поправиться. — Как вас зовут?

— Алан Велтон.

— Я ничего не помню. Мы были знакомы?

— Разумеется, — серьезно ответил Алан, не моргнув глазом.

— И вам известно, как меня зовут?

— Конечно. Вы Одри Белл.

— Одри Белл, — медленно произнесла девушка, но никаких ассоциаций это имя у нее не вызывало. — Я ничего не помню, — повторила она дрогнувшим голосом.