Будда, боги, люди и демоны - страница 36

— ж. р. от яка — 'демон'). Движения танцоров–мужчин, изображающих Паттини, отличаются от тех, кто играет ее служанок: танец Паттини — неторопливый, плавный, женственный; демоницы же делают много резких движений, скачков. Танцы сопровождаются игрой на барабане. Браслетам богини приписывается огромная магическая роль: с их помощью можно испепелить демонов, снять колдовские чары, изгнать духов из тела человека.

Сингальская легенда о Паттини и ее волшебных браслетах явно перекликается с историей героини тамильского эпоса — целомудренной и преданной жены, носившей имя Каннахи. Существует немало вариантов легенды о Каннахи, но в основных чертах она такова.

В стране Чера жила некогда богатая и знатная (высокого рода) семья. В этой семье родилась дочь, которую назвали Каннахи. Когда девочка выросла, ее выдали замуж за сына богатого и знатного торговца. Мужа Каннахи звали Ковалан (иначе: Пхала или Паланга). Каннахи, хотя и согласилась выйти замуж, дабы исполнить традицию и обычай, пожелала остаться девственницей и отказала мужу в его супружеских притязаниях. Другие варианты легенды объясняют поведение Каннахи не ее принципами, а особенностями ее природы: родившись чудесным образом (из плода манго и т. п.), она не была настоящей женщиной и не могла исполнить предназначение жены.

Разочарованный супруг искал утешения у куртизанки по имени Мадхави, ласки которой стоили очень дорого — прошло немного времени, и этот богатый купец вконец разорился. Нищим вернулся он к горюющей жене, и Каннахи покорно и преданно приняла его. А так как супругам было не на что жить, Каннахи сняла с себя одну из последних драгоценностей — золотой ножной браслет — и послала мужа продать его, чтобы выручить деньги. И Ковалан отправился в путь, пообещав вернуться не позднее чем через восемь дней.

Ковалан принес браслет Каннахи ювелиру, а тот, оценив красоту и ценность вещи, решил подарить браслет царице Мадуры, надеясь на богатое вознаграждение. Между тем царица как раз потеряла один из своих браслетов, очень похожий на тот, который поднес ей ювелир. В расследование дела вошел сам царь, правитель Мадуры из рода Пандиев, и Ковалан был обвинен в воровстве. Его приговорили к смерти и казнили возле дерева кохомба (иначе: маргоза или ним).

Прождав мужа понапрасну, Каннахи на десятый день отправилась на его поиски. Много тягот и невероятных испытаний пришлось ей вынести в пути, пока она добиралась по мужниным следам до Мадуры.

Одна из историй, приключившихся с ней, заслуживает особого упоминания, так как иллюстрирует функцию ее как богини черной оспы.

В одном месте Каннахи преградила путь большая река, а перевозчик отказался переправить ее на другой берег, ссылаясь на повеление царя. Тогда Каннахи обратилась с горячей мольбой к небу и земле и бросила в реку свое кольцо. Тотчас воды расступились перед ней, открыв белое песчаное дно, и она посуху перешла на противоположный берег. Семья же лодочника немедленно вся была поражена черной оспой. Несчастный перевозчик бросился к Каннахи, умоляя ее о прощении. Тронутая искренним раскаянием лодочника и исполненная милосердия, благочестивая Каннахи исцелила пострадавшее семейство.

Наконец Каннахи добралась до места, где казнили Ковалана. Обняв мертвое тело мужа, она горько рыдала, возвещая богам о совершенной несправедливости и призывая проклятия на город и правящего в нем царя. В городе начался пожар — такова была магическая сила, приобретенная Каннахи благодаря ее целомудрию и добродетели. Эта же сила вернула к жизни ее мужа, однако счастливого воссоединения супругов так и не произошло. Более того, именно в этот момент Каннахи совершила свой единственный, но серьезный проступок перед мужем, сказав ему непозволительные для жены слова: «Не тронь меня, не тронь, ты нечистое существо». Причина этой слетевшей с губ Каннахи греховной фразы трактуется по–разному. В одних легендах это объясняется тем, что Ковалан, очнувшись от смертного сна, спросил: «Кто здесь — Мадхави или Каннахи?» — и это оскорбило верную жену. В других легендах говорится, что Каннахи произнесла эти слова, потому что приняла ожившего Ковалана за его дух, то есть именно за «нечистое существо».