Будда, боги, люди и демоны - страница 49

стр.


Облик у Нага–ракшаса должен быть
Как у любого ракшаса, а наполовину — змеиный.
Изображаются сабля, принесенный в жертву человек,
Как у Сатурна и Юпитера.
По обе стороны следует поместить дев,
Более никакими планетами не сопровождая.
Он восседает с раковиной «львиная кровь» в правой руке,
Источающий сияние, громовержный, грозный;
Женщины держат маленькие флажки;
Этот Прекрасный сверкает тремя глазами.
На голове его должен быть изображен капюшон кобры;
На обе стороны — несколько божественных ликов.
Затем следует сжарить жертвенную пищу
И совершить жертвоприношение.
И тогда этот ублаготворенный царь
Отведет болезнь.
Ом нанга–ракшая идам балим грахам тусваха, нага–ракшая.
Болезнь живота и рвоту отведет,
От всех болезней избавит Нага–ракшас.

Итак, кроме яркого описания самого персонажа, в тексте имеются и указания, как расположить фигуру, какие заклинания прочесть (выделено курсивом), какую пищу преподнести (а именно жареную, которую, по поверьям, обычно предпочитают демоны).

Очень интересные наблюдения можно сделать, изучая иконографию бали, к чему мы находим бесценный материал в коллекции рисунков, доставленных Мервартами в Музей антропологии и этнографии. По первому же взгляду здесь можно отметить наличие сильных индийских традиций, персонажи бали как будто заметно напоминают изображения индуистских божеств, которые мы встречаем в народном лубке, в классической миниатюре. Персонажам бали, как и многим субъектам индуистского пантеона, сообщается некий ряд атрибутов, придаются определенные позы, животные спутники. Но в то же время при более внимательном рассмотрении образов персонажей бали обнаруживается большое своеобразие в характере этих изображений. Создается впечатление, что из общеизвестного для региона распространения религий индийского корня набора иконографических приемов сингальский художник (он же жрец) образовал свою собственную систему и каждым отдельным приемом пользуется избирательно и, скажем, довольно–таки формально. Заметно, что такие особенности, как многоголовость или многорукость, трехглазие, состав атрибутов у фигур, изображающих определенные астрологические персонажи, не являются очень строго канонизированными и не служат их четкими идентифицирующими признаками, как это бывает в индуизме, где по определенным атрибутам всегда можно отличить одно божество от другого. Луна и Солнце, например, изображаются то многорукими, то двурукими, иногда с третьим глазом во лбу, иногда нет. Встречается, например, трехглазый слон в качестве спутника Луны в «дневном» ее аспекте. Без особой последовательности употребляется изображение длинных когтей на ногах у отдельных персонажей. Если в индуизме спутники богов — животные и птицы — всегда считаются ездовыми средствами этих божеств и могут даже выступать в отсутствие основного персонажа его символом, то в культе бали роль этих фигур не вполне ясна, они в самом деле лишь сопутствуют главным персонажам, иногда только отчасти оттеняя их характерные свойства или конкретное «состояние». Разные животные могут сопровождать одно и то же божество небесных тел: так, разные животные обнаруживаются, на отдельных листах, возле Меркурия — здесь мы встречаем и буйвола, и лошадь, и слона, и ворону. Нельзя проследить тут, как можно было бы предположить, и какой–то последовательности в зависимости от аспекта, в котором изображен персонаж. Планеты могут быть изображены также и в мужском, и в женском облике, даже если находятся в одном и том же (например зловещем) аспекте. Возможно, что все эти знакомые нам по индуизму атрибуты и символы имеют какое–то особое значение в собственной сингальской астрологической системе знаний, но это еще предстоит изучить.

Весьма своеобразны изображения олицетворенных дней 13–го и 14–го светлой и темной половины месяца — телесвака и тудусвака (от телес — 'тринадцатый' и тудус — 'четырнадцатый'), напоминающие асуров из индийской иконографии. Любопытно, что некоторые головные уборы персонажей бали напоминают прическу Шивы (река, изливающаяся из узла волос), не имея уже, как кажется, стоящей за этим символики (о нисхождении конкретной реки с небес). Как–то странно выглядят львы на плечах Раху, на вид похоже на эполеты. Не кажется строго последовательным и употребление предметных атрибутов при персонажах. Набор их в значительной мере соответствует индийскому: тут и цветок, и раковина, и четки, различное оружие, отрубленная голова, рукописная книга на пальмовых листьях, музыкальные инструменты и другие (забавно увидеть среди прочих явное нововведение — сложенный черный зонтик европейского образца; присутствует и малопонятный атрибут в виде перевязанной узлом тряпицы). Строгой связи между атрибутами и тем или иным персонажем проследить не удается. Совсем не так, как в индуистской иконографии, где мы по ездовому животному и важнейшим атрибутам, как правило, определяем божество с достаточной точностью. Трудно спутать, например, Дургу и Сарасвати, так как первая будет изображена верхом на тигре и с воинственными атрибутами, а вторая — на роскошной птице