Будни севастопольского подполья - страница 4

Знойный полдень. Горячий ветерок порой заворошится в сонной листве виноградных лоз, влетит в окошко, лениво шевельнет на столе бумагу и опять замрет. Тишину нарушают лишь скрип перьев да радио, доносящееся снизу, со станции, из квартиры военного коменданта майора Филле.

Коля в одних трусах примостился у подоконника и, как всегда не торопясь, четко выводил печатные буквы, стараясь уложить текст листовки на одну страничку. На две нельзя: ночью станешь клеить — перепутаешь. Посреди комнаты за столом сидели Саня Калганов и Костя Белоконь.

Друзья ни в чем не были схожи. Саня — высокий восемнадцатилетний парень, синеглазый, с тонким нервным лицом и вьющимися волосами, порывист и резок в движениях. В промасленных синих штанах, такой же блузе, с угольной чернотой под глазами — он с виду типичный молодой портовый рабочий. Костя на год моложе Сани, ниже ростом, коренаст, широко плеч, нетороплив; волосы у него жесткие, ежиком, лицо широкое, в лукавых светло-карих глазах смешинка. Одет он на флотский манер — черные брюки и полосатая тельняшка с засученными по локоть рукавами. В одежде и кличке его «Матрос», видимо, сказались неосуществленные ребячьи мечты.

Скуластое лицо Кости лоснится испариной, пальцы рук занемели, но он упорно продолжает писать. «Брось — и Санька бросит. Не любит корпеть за столом. Неусидчив, горяч, — думает Костя, — а работы всего-то на полчаса!» Он слышит, как Саня сопит, его светлые волосы рассыпались и прилипли ко лбу.

Краешком глаза Костя видит, как он, вытащив из пузырька ручку, раздраженно стряхивает на промокашку прицепившуюся соринку. Очистив перо, Саня начинает размашисто выводить буквы с завитушками.

— Опять пошел кренделя выписывать? — остановил его Костя. — Сколько раз тебе говорили: почерк узнают. А ты все свое.

Саня поморщился, но смолчал. Разве это его дело — писать? Он готов хоть всю ночь не спать, в одиночку клеить под носом у полицаев листовки, чем париться тут. Там настоящее дело, там риск, там можно показать свою ловкость, хитрость, удаль. А тут? Посади Шурика — и он будет строчить. Если б Саша не требовал, чтобы каждый подпольщик размножал листовки, ни за что бы он этой писаниной не занимался.

— Скажи, Матрос, долго мы еще будем кустарничать? Неужто нельзя достать машинку? За это время мы настукали бы полсотни листовок, не меньше.

— А ты попробуй достань! — вставил Коля.

— Если бы знал где, я достал бы.

С лукавой прищуркой Костя посмотрел на друга и усмехнулся:

— Будто не знаешь где. Известно, у немцев. Вчера Петька говорил, что интенданты подарили майору Филле новенький «адлер».

— Где машинка, в конторе? — загорелся Саня. — Подлец буду, если не стяну!

— Она в конторе тебя ждала и не дождалась. Теперь назначила свиданье в квартире Филле, — засмеялся Коля. — Я сам видел, как он нес ее.

— Зря смеешься. Санька прав. Эту машинку нельзя упустить, — серьезно сказал Костя. — Только мы, Сань, мы не воры, не бандиты. Мы ее не стащим, а экс-про-при-ируем. Отберем то, что у нас награбили. Понял? Заодно и радиоприемник прихватим. Без радио мы глухие и народу ничего не можем рассказать.

— А Сашу ты спросил? — полюбопытствовал Саня.

— Ты что, забыл о задании, которое получил?

…Еще в конце марта в этом доме на Лагерной, № 2 Ревякин устроил встречу подпольщиков. Их было всего одиннадцать. Тогда собрались его друзья, бежавшие из концлагеря военнопленных: Иван Пиванов, Максим Пахомов, Кузьма Анзин, учитель Георгий Гузов, вся семья Михеевых с родственником Леонидом Стеценко, а также ребята — связные подполья. В тот памятный день было оформлено создание подпольной организации, приняты устав, программа, шел разговор о работе среди населения и советских военнопленных в концлагерях, о сборе одежды, оружия, о более частом выпуске листовок, о необходимости создания своей нелегальной печатной газеты.

— Помнишь, на встрече подпольщиков Саша говорил нам: «Идите на все, на любой риск, только достаньте приемник с машинкой, а если удастся, то и шрифты», — уточнил Костя.

Время шло. Было уже за полдень, когда Костя, вычитав листовки, прописными буквами четко вывел на каждой подписи», «КПОВТН», что означало: «Коммунистическая подпольная организация в тылу у немцев». Затем Костя предложил, не откладывая, обследовать подземелье для склада оружия. Саня Калганов удивленно спросил Костю: — Зачем нам теперь винтовки и автоматы? Сперва я думал, мы вооружимся и двинем в лес, к партизанам. А теперь вместо этого мы поступаем на службу к фашистам… И зачем вдруг потребовались Саше гранаты, которые мы принесли?