Будни ветеринарного врача - страница 15

Я хочу спать, спать и спать. И спать, и спать. Круглосуточно. И когда такая возможность возникает – лежу в обнимку с бессонницей и воспоминаниями о своих тяжёлых пациентах. Надо найти себе мужчину. Такого, чтобы не позволял мне тяжело работать. Чтобы я полотенчики, там, беленькие на кухне вешала на крючочки… Кроватку застилала без складочек… Вот тогда я смогу спать без кошмарных снов и переживаний.

«Ага, мечтай!» – прерывает иллюзорные мысли внутренний голос.

Видение полотенчиков стремительно тает, сменяясь красочной картинкой кровавой жидкой парвовирусной дрисни, огромную лужу которой выдал намедни ротвейлер во время капельницы. И не успела я закидать её пелёнками, не давая растечься по всей терапии, как пёс начал щедро блевать жижей, похожей на кровавый кисель. После их ухода, кабинет погрузился в жутчайший коктейль из запахов: специфический аромат эвакуированных из организма парвовирусных выделений щедро смешался с едкой хлоркой и озонистым ароматом кварцевой лампы, рядом с которой я повесила свой напрысканный дезинфектантами халат. На входной двери полчаса висела грозная надпись, где жирным красным маркером значилось: «Кварц опасен для глаз! Не входить!» с нарисованным, не менее красным, слезящимся глазом. Этот глаз наглядно демонстрировал, что будет у того, кто захочет «просто спросить», пытаясь вломиться без вызова.

Остаток смены я вожделенно расчёсывала красные пузыри на руках и лице, констатировав аллергию на запахи хлора. Для кошек он, кстати, тоже ядовит. Озон ядовит тоже, и кабинеты после него приходится проветривать.

– Жареными микробами пахнет, – мечтательно озвучила тогда Аля свои ассоциации с запахом кварца.

По её мнению, когда рана при обработке щиплет – это, оказывается, тоже микробы, которые «дохнут в страшных муках».

* * *

…Вот уже ночь, выходной, дома, и я, вместо того, чтобы мило похрапывать и пускать слюнку на мощном мужском плече, смотрю вебинар про стареющих кошек. Основная мысль – что у старых кошек надо рутинно брать кровь на тироксин, и что теперь есть корм для кошек, больных гипертиреозом.

«Н-да, тяжёлый случай. Пожалуй, мужчина необходим срочно…» – замечает внутренний голос где-то на задворках, параллельно осознанию того, что и корм при гипертиреозе кошек – это далеко не панацея.

Заворот желудка – это заболевание ночное. Царство вагуса16

(П.Р.Пульняшенко).

Наш городской филиал работает круглосуточно, моя смена – ночная, и вечер встречает традиционно: полным холлом народу. Это и повторники, которым назначены процедуры два раза в сутки, и те, за кем владельцы наблюдали весь день, в надежде, что всё пройдёт само, и те, кого обнаружили блюющим или дрищущим, придя домой после работы.

Ночная смена у меня сегодня вместе с Серёгой: я выхожу как терапевт, он – за хирурга. Работать с ним одно удовольствие – это один из тех опытных, молчаливых врачей, которые говорят строго по делу.

Сергей среднего роста, с короткими, взлохмаченными волосами, одет в слегка помятый халат, из кармана которого всегда торчит какой-нибудь шприц – или пустой, для раздувания манжетки интубационной трубки, или, перед операциями, с чем-нибудь вкусным, набранным для дачи премедикации. Смеётся Серёга крайне редко – вынужденный циничный юмор, присущий хирургам, делает его харизматичным, а редкие шутки просто убойными.

С удовольствием приходится признать, что хирургия – его призвание, особенно, что касается сборки в первоначальное состояние костей конечностей и раздавленных тазов у бедолаг, упавших с большой высоты или попавших под колёса машины. Разглядывая снимки пациентов до и после операции, особенно с костями, разломанными в хламину, я всё больше укрепляюсь в мысли, что невозможно быть хорошим ветеринарным врачом сразу во всех областях, и что будущее ветеринарии – за узкой специализацией. Сейчас я стараюсь так и делать: если пациент хирургический, то отдаю его тем, кто в этом поднаторел. Исключение составляет, пожалуй, гнойная хирургия – всякие наружные повреждения не ввергают меня в транс так сильно, как необходимость проникновения в брюшную или, не дай бог, в грудную полость животного. И кости уж как-нибудь сверлите там без меня, пожалуйста!