Будьте моими… мужьями - страница 15

на диво рассеянным, то вдруг умолкал, не закончив мысль, то резко менял тему разговора, словно начисто позабыв, что мы обсуждали минуту назад, а то и вовсе принимался неловко и не особенно смешно шутить.

Вторая порция коктейлей ситуацию не исправила.

Равно как и бокал шампанского, выпитого залпом.

Наконец маг как-то нервно огляделся, побарабанил пальцами по белой столешнице и встал. Заложил круг вокруг столика, поправил пиджак.

— Что-то случилось? — уточнила я.

— Да. Нет. Не знаю, — Юлиан зачем-то обхлопал карманы на брюках, потом, спохватившись, полез во внутренний карман пиджака. — Не предполагал, что это может быть так сложно, особенно после… всего, что уже было. Но я как следует все обдумал, взвесил и принял решение, — маг вдруг опустился на одно колено возле моего стула и с трепетным, нездорово воодушевленным выражением лица протянул мне черную квадратную коробочку, извлеченную из кармана пиджака. — Я даю свое добровольное согласие на твое брачное предложение, Лиссет Элери. Я готов стать твоим мужем и принять второго твоего супруга по твоему выбору. И, в свою очередь, спрашиваю тебя, согласна ли ты стать моей женой? — Юлиан открыл коробочку, и я поняла, что сейчас попросту неэлегантно свалюсь со стула.

— Мама… — вот и все, что я смогла произнести. Из допустимого в приличном обществе, по крайней мере.

Потому что в коробочке было кольцо. Тонкий золотой ободок, увенчанный тремя прозрачными зелеными камнями — центральный покрупнее, два соседних поменьше, — явно под цвет моих глаз выбранными.

Кольцо!

Кольцо, вашу ж чащу!!

— Лиссет? — похоже, моя наверняка угрожающе перекошенная физиономия сказала Юлиану больше, чем следовало.

— Нет, — я вскочила со стула и по примеру мага заложила круг вокруг столика.

— Ты… не согласна? — заметно погрустневшим тоном уточнил Юлиан.

— Да! То есть нет. То есть… — я замерла перед ним, подумала секунду-другую и опустилась рядом на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне. — Юлиан, я… тронута твоим и согласием, и ответным предложением, но… но мы же друг друга совсем не знаем, а секс, как бы хорош он ни был, ни к чему не обязывает. В конце концов, мы живем в прогрессивное время, когда мужчина вовсе не должен просить руки девушки, с которой он провел ночь. Даже если она… девушка в смысле, не ночь… э-э, была настолько пьяна, что, возможно, сама сделала брачное предложение.

Юлиан растерянно посмотрел на меня, потом печально на кольцо и снова на меня. Вздохнул и закрыл коробочку. Стало неловко. Бедолага тут, понимаешь, ко мне со всей душой, на колечко потратился, предложение, как честный мужчина, делает, предварительно на грудь для храбрости приняв, а я отказываю, словно стервозина первостатейная.

— Ты сам-то уверен, что действительно хочешь жениться на девушке, с которой только-только познакомился и которая за одну ночь переспала и с тобой, и с твоим другом, причем единовременно? — попробовала я надавить на пресловутый собственнический инстинкт, в случае людей не позволяющий спокойно принимать союз на троих.

Как же так, делить свою женщину с еще каким-то самцом?

Обычно срабатывало.

По крайней мере, так мне говорили.

— Лиссет, — Юлиан вновь на коробочку глянул, повертел в руке. — Не стану уверять, будто полюбил тебя с первого взгляда…

— Потому что это будет ложью, — ласково поддержала я исповедь блудного мага.

— Верно. Но ты мне действительно нравишься… ты красивая, интересная…

Если скажет, что я умная, воспитанная, образованная, суперсексуальная и вообще тайная мечта всей его жизни — стукну!

— …и мне бы хотелось узнать тебя получше… и Эрин сказал, что тебя нельзя упускать и времени на размышления тебе желательно не давать, иначе ты…

Что-что там вякнул этот кандидат во входные коврики?!

— Так ты делаешь предложение не из-за меня, а потому что этот ков… Эрин велел? — перебила я и встала, нависнув над коленопреклоненным магом карающей фурией.

Вот как чуяла, что втянет кошак своего друга в эту аферу! Ну а что, удобно же — с Эрином-то я точно никуда не поехала бы, ни на другую вечеринку, ни, тем более, в гостиницу, и выслушивать его излияния не стала бы.