Будьте моими… мужьями - страница 9

— Лисичек на дереве мне видеть еще не доводилось, — донесся снизу восторженный какой-то голос этого мерзкого, мерзкого кошака.

Сам Эрин стоял возле нашей ограды и с интересом рассматривал меня зелеными кошачьими глазами, слабо фосфоресцирующими в сумерках.

— Ты какого пса здесь делаешь? — прошипела я, осторожно свесившись с занятой мной ветки. — Тебе совсем уже инстинкт самосохранения отказал с мозгами за компанию?

— Не спится мне что-то, — пожаловался Эрин. — Холодно и одиноко в пустой постели.

— Ну так девочку сними или сразу парочку, чтоб наверняка уж не помереть от переохлаждения.

— Лисонька, зачем мне какие-то девочки, если у меня есть настоящая пара? — и взгляд такой невинный, искренне недоумевающий, аж противно.

— И иди себе к своей паре. Здесь-то ты чего шастаешь?

— Я и пришел. Чую, ты тоже не спишь, ну и послал тебе записку.

А полог так устроен, что пропускает любую письменную корреспонденцию, не важно от кого, лишь бы адресат значился находящимся под его защитой.

— Спускайся сюда, — позвал Эрин.

— На кой? — задалась я резонным вопросом.

Кошак небрежно повел плечом и глянул этак многозначительно.

— Я тебе не девочка по вызову, чтобы твое одиночество скрашивать, когда оно тебе под хвост ударит, — нашел детеныша неразумного! Сейчас я выйду из-под защиты, и делай со мной что хочешь — убей, искалечь, похить, используй в качестве рычага воздействия на мятежных собратьев. — Тем более по подворотням.

— У меня машина рядом, — и не подумал смутиться этот обнаглевший вконец кот. — Я здесь один, это не ловушка и не подстава.

Машина? Еще лучше!

Положим, слышу, что один. Никаких подозрительных звуков, запахов и энергетических возмущений, указывающих на присутствие нежелательных соучастников возможного преступления, не считая, конечно, неумолкающего собачьего лая.

— Лисонька, — Эрин шагнул к ограде, однако трогать забор благоразумно не стал, только запрокинул голову, рассматривая меня среди ветвей и листвы. Жаль, что здесь, на юге, яблоневый цвет уже облетел, но плоды еще не народились в полной мере. Приложить бы этого озабоченного точнехонько в гляделку бесстыжую яблочком неспелым! — Спускайся.

— Неа.

— Я тебя хочу, — разве что не замурлыкал просительно гад мохнатый.

— А я тебя нет.

Точнее, если уж быть честной сама с собой, я хочу. Только не конкретно данного самца, но секса, желательного такого, который я смогу вспомнить на следующий день полноценно, а не набором разрозненных и невнятных фрагментов. Так-то получается, что вроде и было что-то, и как бы и не было, ибо в памяти небольшой провал.

— Все еще злишься из-за метки? — проявил чудеса дедукции Эрин.

— А ты ждешь слез благодарности?

— Я поступил так, как велели инстинкты, к тому же кто бы отказался от столь щедрого предложения?

— Какого предложения? — изобразила я невинность. — Или ты о своей извращенной фантазии, где я якобы сделала тебе и Юлиану брачное предложение?

— Это не фантазия, конфетка, это реальность. Без твоего согласия я бы тебе метку не поставил.

И ведь с одной стороны прав кошак. Не подкопаешься.

— Даже если предложение действительно имело место…

— …имело, — с самодовольной невозмутимостью подтвердил Эрин. — И даже до того, как мы перешли к основному блюду.

— …то было как минимум некрасиво и неэтично пользоваться беспомощностью и неадекватностью пья… не совсем трезвой девушки.

— Беспомощностью? Твоей? — кошак вдруг рассмеялся, коротко, весело и заранее обидно. — Да единственным беспомощным той ночью был Юлиан, которого ты, кстати, едва не изнасиловала в процессе. Как ты на него накинулась! С такой страстью, такой экспрессией! Останки фрака и рубашки клочьями по комнате летали. Хорошо, что с вами был я. Я и внимание твое переключил, и буйную энергию распределил в более мирное, так сказать, русло.

Желание зашвырнуть чем потяжелее в нагло скалящуюся физиономию крепло. Только ничего подходящего под рукой нет.

Желание изнасиловать на сей раз его — тоже.

И раз уж кое-кто лишил меня личной жизни, то пусть хоть как-то ущерб возместит.

Натурой отработает.

Контрольно оглянувшись на темный массив дома позади, я без предупреждения спрыгнула с ветки вниз, по другую сторону ограды, но реакция у Эрина оказалась вполне приличная — поймал меня в объятия, прижал к себе. А хватка-то скорее бульдожья, не кошачья — жесткая, мощная, чувствуется, что реши он стиснуть руки сильнее и у меня либо ребра треснут, либо дух мой сразу отравится прямиком к праматери.