Будущее общество - страница 15

„Известно, что для увеличения наличного состава постоянных армий рекрутским набором выбираются самые здоровые и сильные молодые люди. Чем сильнее и нормальнее молодой человек, тем больше шансов, что он погибнет от пули скорострельного ружья, снаряда нарезной пушки, либо какого нибудь другого цивилизаторского оружия в том же роде. Наоборот, малосильные, страдающие какими-либо телесными недостатками молодые люди забраковываются рекрутским набором, остаются во время войны дома, женятся и производят потомство. Чем слабее, малокровнее и болезненнее молодой человек, тем больше у него шансов избежать военной службы и обзавестись семьею. В то время, как цвет молодежи проливает кровь на поле битвы, забракованные заморыши женятся, размножаются и передают свои болезни и телесные недостатки детям.”

„В силу законов наследственности последствием такого рода подбора является то, что физические, а вместе с ними и умственные недостатки не только распространяются, но и принимают все более острые формы; этим же искусственным подбором, в соединении со многими другими причинами об'ясняется и тот прискорбный факт, что в современных цивилизованных обществах телесная и умственная расслабленность прогрессирует, и все реже встречается сильный и независимый ум в здоровом и сильном теле.”

„Если бы кто-либо отважился выступить с предложением, чтобы по примеру индейцев и древних спартанцев, все дети слабые и болезненные, умерщвлялись тотчас после рождения, наше якобы гуманное общество подняло бы общий крик негодования; между тем это же самое гуманное общество находит в порядке вещей и молчит, когда сотни и тысячи молодых жизнерадостных людей, лучших представителей поколения, гибнет на войне. И спрашивается, ради чего приносится в жертву этот цвет народонаселения?”

„Ради чьих-то выгод, не имеющих ничего общего с интересами цивилизации? Ради династических интересов, чуждых для тех народов, которых заставляют беспощадно истреблять друг друга!”

„Так как цивилизация прогрессирует в смысле непрерывного увеличения состава постоянных армий, то конца войнам не предвидится; напротив, они должны стать все более и более часты.”

„Отмену смертной казни „гуманное цивилизованное общество” называет „либеральной мерой”! (Геккель, История естественного мироздания).

„Во всех странах, где существуют постоянные армии, рекрутский набор отнимает у общества самых красивых молодых людей; они или преждевременно умирают во время войны или, что часто бывает, приучаются к порочной жизни, и во всяком случае лишены возможности рано жениться; молодые же люди слабые, малорослые, плохо развитые физически остаются дома и имеют возможность жениться и оставить после себя потомство”. (Дарвин, Потомство человека).

Пролетариат, устоявший в течении сотни веков против всех вышеупомянутых факторов ведущих к вырождению, и продолжающий выдвигать из своих рядов людей сильных телом и душою, доказал свою ни с чем несравнимую жизненность, и буржуазия, успевшая в столь короткий промежуток времени совершенно выродиться, не имеет права заявлять, что лучшие и даровитейшие индивидуумы происходят от нея. Факты доказывают, что это не верно, и что она ниже того, чем могла бы быть, благодаря занимаемому ею положению в человеческом обществе.

Из сказанного выше мы видим, что свободная „борьба за существование”, на которую ссылается буржуазия — только фиктивно свободна и смело может быть сравнена с примерными сражениями, какие когда-то устраивались во время кровавых оргий римскими аристократами, где против вооруженных с ног до головы рыцарей выгонялись несчастные рабы, совершенно нагие, с жестяными мечами в руках. И когда представители буржуазии нам говорят, что жизнь — беспрерывная борьба, что слабые обречены на гибель и должны очистить место сильным, мы вправе им ответить: мы согласны с вами; вы говорите, что побеждают сильные и лучше организованные? Хорошо, пусть будет по вашему! На основании ваших теорий, победа принадлежит нам, рабочим!

Ибо вашу силу составляет тот почтительный трепет перед вашими привиллегиями, который вы сумели нам внушить; ваше могущество покоится на учреждениях, воздвигнутых вами, как средостение, между вами и народом, которого вы собственными силами не могли бы защитить; ваше превосходство основано на том непонимании наших интересов, в котором вы держали нас до сих пор; наконец, ваша даровитость заключается в той ловкости, с которой вы умели заставить нас быть защитниками ваших привиллегий, назвав их: отечеством! нравственностью! собственностью! обществом! и т. д.