Будущий король (не) желает познакомиться - 2 - страница 58
– Мы только–только начали к тебе привыкать, – криво усмехнулся Шейн Джеро, пытаясь смягчить заявление друга. – Не хотелось бы потерять такую бестолковую, но крайней забавную девчонку, вносящую приятное разнообразие в скучное течение нашей жизни.
– Да, это была бы трагедия, – притворно заулыбалась я. – Ладно, так, что там с Мерулой?
– Тай на неё надавил, – начал Ферай, обходясь без привычных для Сатуса претензий и обвинений. – И заставил впустить нас в межпространство. Но, так как это не её магия, а взятая взаймы, открытие прохода далось ей с трудом и не с первого раза. Однако девчонка очень смышленая и быстро учится, так что, проход она все–таки смогла открыть, а дальше произошел конфликт. По крайней мере, мы так считаем.
Я изобразила вопрос на лице.
Кан светло улыбнулся и уже хотел ответить, но был перебит:
– Ты и Мерула одновременно открыли проходы, – сухо произнес принц. – Она – в твой мир. Для нас. А ты из своего мира – опять куда–то, не пойми куда. И опять с перепугу. В результате в межпространстве произошел сбой, направления движения наслоились один на другой. Как итог, нас, четверых, выплюнуло здесь, на противоположном краю этого леса. Мы предположили, что вы тоже где–то рядом и отправились на поиски.
– Кроме того, – заговорил до сих пор помалкивавший Эдгар, от звучания голоса которого я вздрогнула, потому что ранее никогда его не слышала и не ожидала, что он будет таким бархатным, словно предназначенным для исполнения баллад под окнами прекрасных маркиз. Моя реакция не укрылась от демонов. Джеро понимающе усмехнулся, Кан погладил меня по плечу, а Сатус вообще зачем–то уселся рядом. – Это был единственный для нас путь к выживанию. Без тебя нам отсюда не выбраться.
– Исключительно корыстные интересы, поняла, – кивнула я. – А что вообще это за мир? Когда мы с Тимом были там, на снегу, в какой–то момент все поменялось. Мы как будто перенеслись в прошлое, а потом обратно сюда, в настоящее. Вы это тоже видели? Или я уже настолько плоха, что моментами брежу?
Мне вновь начал отвечать Ферай.
– Мы в Северном королевстве. И нет, ты не бредишь. В этой части королевства когда–то шли ожесточенные бои. После окончания сражений территорию, которую наиболее сильно затронула война, северные маги погрузили в стазис, то есть, в состояние стабильности, сохраняющее баланс противоборствующих сил.
– То есть, как бы законсервировали?
– Не понимаю, о чем ты, – покачал головой демон.
– Ай, ладно, забудь, – раздраженно махнула я рукой. – А зачем маги наколдовали озеро? Чтобы утопить, а после заморозить в нем тела погибших?
– На самом деле, здесь нет озера. И никогда не было, – тихо заметил Шейн. – И снега здесь нет, как нет и чудовищ подо льдом.
Я рассмеялась, решив, что это такая странная шутка. Но смеялась недолго, быстро оборвав свой одинокий смех и с тревогой спросив:
– Как это «нет»? А что мы тогда видели? И что чуть не убило Тима?
– Заклинание стазиса используют редко, потому что оно крайне ненадежно. Но в те времена у магов не было другого выхода. Им нужно было предотвратить возможные последствия. Ведь здесь каждый камень, каждая пылинка пропитаны боевой магией, концентрация которой просто зашкаливает.
– Как с радиацией, – прошептала я самой себе.
– Что? – переспросил Сатус.
– Нет, нет, ничего, – и уже Шейну: – Пожалуйста, продолжай.
– Спустя годы стазис начал разрушаться, заклинание вступило во взаимодействие с продолжавшей копиться здесь магией. Но мир к тому времени уже адаптировался, подстроился и самостоятельно создал барьер, изолируя наиболее опасную зону. Поэтому никто из нас не хотел выходить из леса. Лишь Тай решился…
Я растерянно заморгала, пытаясь понять, о чем он говорит.
– Все в королевстве избегают этого места, потому что любой, кто перешагнет через барьер окажется на пути к чему–то, что раскроет его истинную суть. Мир, продолжая меняться, примет облик того, что у тебя внутри. Станет твоим отражением.
– И отображением кого является это? – я кивнула в сторону белого, нетающего полотна, из–под которого больше никто не рвался наружу. Монстры исчезли, словно их и не было, как только Сатус переступил невидимую черту.