Будущую войну выигрывает учитель. Книга первая. Карьера - страница 18
После присяги первое жалование. Выдавал полуротный. Я подошёл сразу же за унтером. А, что, имею право. Лейтенант отсчитал мне семьдесят копеек и сказал.
– Клей себе капральские нашивки, будешь командовать вторым десятком.
– Есть, ваше высоко благородие, клеит нашивки.
Надо же немного подлизаться. Вот так и попёрла у меня карьера. И опять начались учения, муштра и ещё раз муштра. Солдат без работы – это вооружённый преступник, потому что, если он ничем не занят, у него в голове появляются мысли, и мысли обязательно антиобщественные. Помимо муштры в расписании у нас добавилась зарядка, штыковой бой, и приёмы заряжания фузей. Вместо пороха использовали опилки, и безопасно и ствол не портят. Так же учили уставы, на память, писать и читать никто не умел. Я свой десяток гонял как проклятых. Я уже хотел стать унтер-офицером, мне надо спешить.
По вечерам учил подчинённых грамоте. С чистописанием было вообще ни как, солдатам письменные принадлежности не положены. Но буквы то они могли выучить. Я писал их прутиком на песке. Гормоны во мне проснулись. Вот и нагружал себя по полной, чтоб антиобщественные тараканы в голове не завелись.
Глава 7. Служба.
Командиры наши менялись несколько раз, прослужит два – три года и вперёд, новое звание, новая должность, с переводом в другой полк. У офицеров, в отличии от солдат, работала выслуга лет. Рождался дворянин рядовым, лет в пять становился капралом, и так далее. к семнадцати годам, ему присваивался чин прапорщика и он, дворянин, отбывал в полк. Подготовку он проходи дома, в основном очень хорошую. Редко, когда допустим, отец погиб, а родственники по мужской линии не хотят мальчишкой заниматься. Вот тогда и вырастали недоросли, описанные незабвенным нашим Фонвизиным. Как наш Ржевский не старался, выгодно отличиться от Голицына, а приказ о новых званиях, и новых должностях, им пришёл одновременно. Из-за чего они соц. соревнование устраивали? я не спрашивал, да мне бы и не ответили, думаю из-за барышни. Проводили их холодно. Не оставили они в солдатских душах частичку себя.
Следующие командиры, были теми ещё балбесами. Друзья, не разлей вода. Балагуры картёжники и пьяницы. Однако службу сразу просекли. А просекли они, что в роте нездоровая обстановка. Две полуроты между собой враждуют. И одна, по показателям, намного опережает другую. Походили, посмотрели, поспрошали капралов и унтеров, да и вызвали меня к себе.
Первый начал говорить.
– Не будем ходить во круг да около, мы знаем, что отличные результаты моей полуроты, это твоя заслуга. Дак вот, братец, мы хотим этот дисбаланс устранить.
Второй.
– Справишься, получишь нашивки старшего унтер-офицера, а пока без нашивок. В общем обязанности мы на тебя возлагаем, а права пока нет.
И улыбается, зараза!
– Егорыча мы потом в интендантскую роту переведём, когда ты справишься. (ведь уверенны на сто процентов) Он у нас уже просил, тяжело ему с вами балбесами, старый он.
Юмористы, блин. Однако совсем не дураки, и вроде маленько психологи.
– И ещё ответь братец, а откуда ты так хорошо грамматику знаешь. И с математикой у тебя полный порядок, ты дворянин? Может из опального рода?
– Никак нет! Военным наукам меня барин, Прохор Иванович учил. А научным наукам – барыня.
– Гы-гы-гы! научным наукам! Все вокруг удивляются твоей образованности, а ты вон что выдаёшь, научным наукам.
И я начал подтягивать вторую полуроту до уровня первой. На зарядку теперь бегали вместе, тренировались и муштровались тоже вместе. Самбо и кулачному бою, тоже всех учил. Очень быстро тихая вражда переросла в крепкую дружбу. В общем, последствия неверного руководства были устранены.
Командиры полурот в мои дела не лезли. А капитан, дак вообще – небожитель. Мы его видели только на строевых смотрах. Звание мне присвоили, как и обещали. Егорыч собрал свои вещи, попрощался и пошёл в интендантство, велел только заходить, когда гешефт появиться.
Надо отметить, что мои словечки из будущего, типа, накосячить, блин, типа того, тараканы в голове, а также шуточный еврейский акцент во время денежных разговоров, прочно вошёл в обиход всего полка. И я уже не боялся спалиться. Никто не заморачивался, откуда они появились.