Бухенвальдский набат - страница 12
орудия грохочут громовым раскатом,
рокочут самолеты,
и стрекочут
чечеткой частой пулеметы...
Тре-во-га!
Сквозь дикий вой, и шум, и грохот
врывается набат призывной речи:
«Сограждане!
смелей деритесь, крепче,
не то враги Москву в крови утопят!»
Я сразу становлюсь сильнее, старше,
и тверже шаг, оружие в руках.
Враги бегут...
Мне больше бой не страшен.
Победным маршем он звучит в ушах.
Ура! Вперед! Вперед!
Мы побеждаем!..
И вдруг я падаю
и... пробуждаюсь.
Открыл глаза.
Зажмурился от световой волны.
Как хорошо, что мир,
что нет войны...
Июнь, 1935
СОН
Верю я тому или не верю,
поздней ночью или поутру,
я стою перед закрытой дверью
в пиджачке,
на ледяном ветру...
1935
* * *
Версту одолеваю за верстой.
Иду... Куда? И знаю, и не знаю.
Вдруг, окрыленный призрачной мечтой,
я к звездам, словно наяву, взлетаю!
От радости такой я будто пьян,
и, кажется, сильнее всех на свете!
Но это — лишь пустой самообман:
пропал зверек, коль угодил в капкан,
не выплыть рыбе из добротной сети.
Как я такой дерзнул любить тебя?
Что может дать цветку усталый путник?
Жить, знаю, невозможно, не любя...
Но разве ворону голубка спутник?
Хоть раз обнять твой тонкий юный стан,
и стал бы я счастливей всех на свете!
Но это — лишь пустой самообман:
пропал зверек, коль угодил в капкан, не выплыть рыбе из добротной сети.
1940
ПЕРЕД ГРОЗОЙ
Не всегда быть небу в бирюзе.
Небо черно — значит, быть грозе.
Ходят тучи хмуро. Ну и что ж?
Скоро хлынет ливень, летний дождь.
Ждут его и пашни, и сады,
плохо огородам без воды,
ждет его томимый жаждой лес.
Ну и я не спрячусь под навес.
1944
* * *
Напрасно тебя я тяну
идти по пути со мной.
Ты влюблена в тишину,
в белку под стройной сосной.
Жизнь — серебряный круг,
благодать и покой...
Снится тебе супруг
комнатный и ручной.
Я не такой души.
Я от тебя уйду.
Смогу эту боль заглушить,
один одолею беду.
1944
* * *
о, если бы я был капиталист,
я б отдал без остатка миллионы
тому, кто сделает обычный лист,
багряный лист, какой роняют клены.
1944
* * *
Ты не ждала... А я мечтал
об этой встрече дни и ночи.
Как о тебе я тосковал!
Пусть тишина, пусть бой грохочет,
пусть смрад и дым пороховой,
летят осколки смертным градом,
я верил: ты со мною рядом,
с тобой останусь я живой.
Был день, как ночь.
Разрыв шрапнели...
Я раненый к земле припал.
И в госпитале, на постели,
я чуть дышал, я умирал.
Казалось, несколько мгновений —
и жизнь уйдет...
Но ты ко мне
явилась радостным виденьем,
и я увидел свет в окне!
И вот ты снова предо мной...
Но взгляд холодный и чужой.
Твои глаза глядят далёко,
ты ждешь грозу,
ты ждешь беду,
ты ждешь тяжелого упрека...
Я молча от тебя уйду.
1944
* * *
Да, мой путь не легок, не покат он,
крут, тернист, другими не исхожен.
Не ищу я кем-то и когда-то
плотно утрамбованных дорожек.
Показного не терплю геройства.
Против ветра мне шагать по нраву.
Вечное, большое беспокойство
мне дороже почестей и славы.
1944
* * *
Еще ничего не осознано,
только начало пути...
Может, пока не поздно,
опомниться и уйти?
Роза ко мне нежно клонится...
Ах, какой аромат!
Ночь позади... Бессонница...
Я долгой бессоннице рад.
Маки, ромашки, левкои —
в комнате яркий цветник.
Не жажду ни сна, ни покоя —
сердцем к цветам я приник.
Радость, тревога, ненастье,
сладкий любовный угар.
Что это — первое счастье,
жизни последний удар?..
1945
* * *
Я не знаю, как это случилось...
Был апрель, весенняя пора,
воробьи, как детвора, резвились,
щебетала звонко детвора.
В форточку, распахнутую настежь,
залетел весенний ветерок.
То ли я просил тебя о счастье,
то ли ты шепнула: «Это — рок...»
Я не знаю, как это случилось...
1945
* * *
Какая ты весенняя
с зеленым пояском!
Сейчас открою сени я,
и ты войдешь тайком.
Цветами ты взлелеяна,
украшена венком,
и буду весь овеян я
пьянящим ветерком.
1945
* * *
Думаешь, я в обиде
или от злобы зарделся?
Я не такое видел
и не того натерпелся!
Думаешь, если пригожа —
значит, бесценный слиток?
Я ведь, наверное, тоже
не лыком наспех шитый.
Брось ты капризы эти,
нечего зря колоться!
Ни перед кем на свете
моя спина не согнется.
Мне не надо лести,
мне от фальши — нудно...
Хочешь, как равные, вместе
пойдем по дороге трудной?
1945
* * *
Я взора от окна не оторву,
до боли вглядываясь в девушек прохожих.
Так много издали с тобою очень схожих,