Бухенвальдский набат - страница 14
и скулит тоскливо, глуховато...
Этот старый и сутулый дом
был отменным молодцом когда-то,
щеголяя красотой крыльца,
поджидал хозяина — отца.
Почему ж, внимая пустоте,
все крыльцо обвито паутиной?
Почему от порыжелых стен
валится обветренная глина?
И в ответ собака заскулила:
«Знаю, где хозяина могила...»
Песня раздается поутру,
плотник в дерево топор вонзает,
и растет, растет сосновый сруб,
и доволен молодой хозяин.
Пот струится с крепкого лица.
Он похож на своего отца.
1948
* * *
Солнце всходит над Окою,
быстротечною рекой.
Хорошо идти с тобою
по тропинке луговой,
по тропинке луговой,
с непокрытой головой.
А по берегу крутому
бьет упругая волна,
по простору луговому
дует ветерком весна,
дует ветерком весна,
треплет волосы она.
В небо ясноголубое
утки ринулись в полет...
Здравствуй, утро луговое!
День чудесный настает,
день чудесный настает,
сердце о любви поет!
1948
ЮНОСТЬ
Скачут вспененные кони,
за пролеткой пыль — стеной!
Кто их гонит? Кто их гонит?
Удалой или шальной?
Путь неезжен и нехожен,
И неведом, и далек.
Ну так что же? Ну так что же?
Все равно простор — широк!
И подергивает вожжи
залихватский паренек!
1949
* * *
Люблю, когда стих полнокровен и свеж
и полон горячим дыханьем поэта.
И каждая строчка звучит, как мятеж,
и каждое слово пронизано светом.
Пусть хилый и слабый поет стрекозой,
лепечет над стеблем устами истомы.
А сильного песня роднится с грозой
и падает ливнем под грохоты грома!
1949
* * *
Я мучаюсь украдкой,
не раз себя кляня,
что жить тебе несладко,
хорошая моя.
Что с первых километров
далекого пути
на лобовые ветры
приходится идти.
Ухабы, да ухабы,
да рытвины окрест.
Присесть на час хотя бы —
да некуда присесть...
Морщинками усталость
легла у глаз твоих.
Хотя бы ветер малость
унялся и утих!
А он, неугомонный,
бушует и ревет...
— Быть может, повернем мы?
— Нет, — говоришь, — вперед!
1949
* * *
Роняет липа в слякоть
осенний свой наряд.
И хочется ей плакать
от горя и утрат.
Под этим небом серым
что может быть грустней?..
Но не теряет веры
продрогший воробей.
Ну как прожить без пищи?
Он верит: все равно
хоть где-то, да отыщет
желанное зерно!
1949
* * *
В длину и вширь на полверсты
надгробья — камни да кресты...
Немой кладбищенский уют —
усопших навсегда приют.
Здесь все кончаются пути.
Здесь дальше некуда идти...
1949
* * *
Эта тема совсем не нова:
настоящее бьется с прошедшим...
Разболелась моя голова,
и мне кажется: я — сумасшедший.
В полумраке плетутся мечты,
тучи плотно на крышу насели.
Хорошо, что, любимая, ты
в этот час у моей постели.
Не печалься, не стал я другой,
хоть припухшие веки обвисли,
все пройдет, если рядом со мной
воплощение чувства и мысли.
1949
* * *
Тонкий, как серебряная нитка,
трепетный, как будто бы живой,
он десятилетиями выткан —
первый поседевший волос мой.
1950
ТЫ В ЖИЗНИ МНЕ ОТРАДА
Ты в жизни мне отрада,
опора и причал.
Какую я награду
тебе за это дал?
С тобой вдохнул впервые
я аромат весны,
с тобою золотые,
как детство, видел сны.
Когда от жгучей жажды
мой рот пересыхал,
к твоим губам, чуть влажным,
как к роднику, припал.
И надо мной как будто
стеной поднялся лес,
и за одну минуту
окреп я и воскрес.
Твои глаза струили
такую благодать,
которую не в силе
и скрипка передать.
И нежные ладони
мне освежили грудь.
И без тебя, я понял,
мне шагу не шагнуть.
Крутой тропой, не торной,
в пургу, мороз и зной
уверенно, спокойно
ты вдаль идешь со мной.
Мы скоро выйдем вместе
к манящему огню.
Неслыханные песни
я людям сочиню.
Рожденные дыханьем
твоей большой любви,
их чудное звучанье
наградой назови.
Январь, 1951
* * *
Веселый ветер струнами
играет над тобой...
О чем, березка юная,
в ответ шумишь листвой?
Он вроде бы ровесник твой,
как раз тебе под стать.
И завлекает песнями
за облака слетать.
Но ветру верить можно ли?
Он, парень озорной,
гуляет меж березками —
то к этой, то к другой.
И ты, зеленокудрая,
упрямо смотришь ввысь.
Такое целомудрие —
хоть в пояс поклонись.
1951
СТИХИ О ПОКИНУТОМ ПСЕ
Зима. Холода наступили всерьез,
свистела и выла метель.
Плутал по окраине города пес,
покинутый пес, спаниель.
...Он долго кружил. А когда изнемог,
когда уже не было сил,
клубком у чужого сарая лег
и жалобно заскулил.
Но взялся за доброе дело мороз,
дохнул леденящим теплом,
забылся усталый, обманутый пес