Бухта Надежды - страница 6

Парень слегка потянулся на давно продавленном диване, разминая конечности, протер ладонью еще сонные глаза и приподнялся на локтях. Сон окончательно отступил, уступая место реальному миру. Макбрайд осмотрелся: все та же темная комната с обшарпанными стенами и потрескавшимся потолком. В углу угадывался силуэт старого деревянного платяного шкафа без одной дверцы, маленький столик и два стула, которые вот-вот должны были развалиться при малейшем прикосновении, но каким-то чудом еще держались.

— Проснулся, — донеслось из другого конца «апартаментов».

Нолан утвердительно промычал и посмотрел в сторону хозяина голоса. В темном углу комнаты, возле окна с давно не стираными занавесками, вспыхнул красный огонек, осветил лицо немолодого, но еще крепкого мужчины, и медленно начал тускнеть.

— Как ты, Эндрю? — спросил Нолан.

— Не дождутся, — язвительно фыркнул мужчина и, помолчав несколько секунд, добавил: — Они забрали Джима.

В комнате повисла тишина. Тягучая тишина, напряженная, липкая.

— Черт, — выругался Макбрайд.

— И не говори. Еще один прекрасный день в нашем прекрасном мире.

— Что ему предъявили?

— То, что он человек, — тут же ответил Эндрю, посмотрев на парня. — Нет, конечно, так они не сказали. Вломился отряд ГО, вынес дверь, прогремел что-то о задержании нарушителя общественного порядка… — Эндрю на мгновение замолчал, уставившись в пол. — А дальше… Ты знаешь, как оно бывает.

Вновь тишина.

— Но он же ничего не сделал, — глухо произнес Нолан.

Эндрю молчал.

— А что надо было сделать, сынок? — в голосе мужчины едва заметно проскочили нотки обреченности.

Вопрос остался без ответа, но он и не требовался. Макбрайд прекрасно знал мир за окном. Мир, где ты заведомо на стороне проигравших.

Нолан нахмурился. С тех пор как двадцать лет назад Эндрю О'Нил вынес его, слабого и беззащитного ребенка, из горящего дома, никогда он не видел своего спасителя отчаявшимся, опустившим руки, склонившим голову перед судьбой. Даже будучи запертым в пределах нескольких кварталов, живя под пристальным надзором Альянса, он умудрялся действовать вопреки сложившейся системе, действовать во имя свободы, как бы пафосно это не звучало. И хотя Эндрю никогда не посвящал его в свои дела, Макбрайд догадывался, что тот работает на Сопротивление, каждый день рискуя жизнью в интересах повергнутого на колени человечества.

И вот сейчас Нолан услышал, а точнее почувствовал, как дрогнула невидимая струна в наполнявшей комнату атмосфере. Струна в сердце, которая, казалось, могла остановить пассажирский лайнер, но, как и все в этом мире, подлежала износу. Видимо, дела становятся еще хуже, хотя куда уж больше.

— Ладно, — неожиданно бодро и даже чуть задорно произнес Эндрю, — развесили сопли. Отставить упаднические настроения! Давай умывайся и бегом на трубу!

Произнеся последние слова, мужчина затушил скуренную до самого фильтра сигарету и щелчком пальцев отправил ее в пыльную банку из-под растворимого кофе.

— Кстати, я только что бросил курить, — сказал он. — Это была последняя из моих запасов. Да и во всем городе, наверное, тоже. Хотя… оно и к лучшему, — ухмыльнулся Эндрю и погнал парня к раковине в примыкающей комнатушке.

«На трубу» было уже привычным понятием для Нолана. Каждый день О'Нил заставлял его подтягиваться на трубе, проходившей над проходом между комнатой и предбанником. Газовая это была труба или еще для чего-то, парень не задумывался. Она давно уже не задействована, но по сей день сидела крепко, а большего и не требовалось. И хотя газа давно не было в их районе, импровизированная перекладина, как видно, все же сгодилась.

Эндрю гонял юношу по полной программе, и одним подтягиванием дело не ограничивалось. О'Нил как бывший спецназовец учил парня навыкам рукопашного боя, тренировал выносливость, память. Часто уже затемно, никогда не афишируя занятия, вопреки усталости и настроению, изо дня в день с непродолжительными перерывами Эндрю готовил парня. К чему? «Человек должен оставаться сильным и здоровым, от этого зависит жизнь», — обычно отвечал О'Нил. Но за банальными словами о здоровье скрывалось нечто большее. Эндрю старался выбить из Макбрайда чувство раба, укрепить дух и желание продолжать жить и бороться, что бы ни происходило вокруг.