Букет подснежников - страница 9

В конце концов, я никому здесь не навязываюсь, а эти французы зарабатывают на нас приличные деньги, по крайней мере, они не торгуют себе в убыток. Да в конце концов, что я ему плохого сделала? Ненавижу людей, срывающих свое зло на других. Редкий нахал! Бывают же такие типы! Спокойно!

Через пару минут я восстановила способность логического мышления, если оно вообще свойственно женщинам, и сказала Мишель, что мне бы хотелось погулять сегодня одной. Думаю, она догадалась, что я поняла содержание их беседы.

Мишель сильно покраснела, стала извиняться, говорить, что таким она его не видела, этот мужчина вообще никогда не кричит, и так далее и тому подобное. От всего этого мне стало безумно горько, нет ничего противнее незаслуженной обиды.

Хотя смешно подумать, что можно найти человека, который испытывает мазохистскую радость, когда его обижают.

Я предалась размышлениям, а Мишель снова засела за телефон. Моя деятельность в славном городе Париже закончилась вполне успешно, сегодняшний вечер с полным правом можно посвятить себе. Еще с давних институтских времен меня охватила любовь к городам. Я их коллекционирую. Дома у нас с Андреем была карта, на которой мы отмечали города, в которых побывали. Практически в любом городе можно купить открытку с видом местных достопримечательностей. Андрею нравились южные города с огромными восточными базарами. Я любила Прибалтику: Таллинн, Рига, Вильнюс восхищали меня своими старыми средневековыми улочками, будили воображение, напоминали о прочитанных книгах. Именно в Прибалтике у меня появилась привычка покупать в незнакомом городе цветы. Я до сих пор помню букет из крохотных алых розочек, который купила в цветочном магазине у Ратушной площади в Таллинне, огромную белую гвоздику в Ленинграде, букетик цветного горошка в Риге. Итак, решено, порадую-ка я себя цветами в Париже.

Тепло простившись с Мишель, я отправилась завоевывать Париж. Традиционный брелок с Эйфелевой башней уже тихо позвякивает у меня в кармане. Подарки своим домашним я купила и упаковала, завтра с утра сядем в автобус — и до аэропорта, а если повезет, то кто-нибудь из Светкиных воздыхателей подбросит. А пока я свободна и никуда не бегу.

Удивительное дело, но больше всего в Москве я устаю от беготни и постоянного ощущения, что что-нибудь забыла сделать.

Как приятно посидеть на скамейке и со стороны понаблюдать за людьми, спешащими по своим делам. Чувствуешь себя винтиком, выпавшим из стройного часового механизма. Нет нужды никуда спешить, готовить ужин, разбираться с проблемами, накопившимися за день. В Москве мне никогда не удается полностью самоустраниться и предаться созерцанию.

А вот и цветы! Милая старушка торгует подснежниками. Весна в Париже! Что может быть прекраснее!

Я медленно брела по улицам, вдыхая холодноватый запах подснежников, постепенно удаляясь от шумного центра.

Читать по-французски я пока не научилась, а посему не рисковала произносить вслух названия улиц, так красиво написанных на табличках, укрепленных на стенах домов. Нам повезло, что мы разместились в таком красивом районе города. Здесь трудно заблудиться. За эти три дня я уже вполне свободно стала ориентироваться здесь. Больше всего мне нравятся старые дома, совершенно непохожие друг на друга. Старинные дверные ручки, замки, резные решетки на окнах. Старые каменные мостовые навевают мысли о дамах в платьях, с кринолинами, которые сидели на открытой веранде этого кафе или гуляли в этом маленьком скверике. На противоположной стороне улицы я увидела крохотный галантерейный магазинчик, его маленькая витрина придает дому такой уютный вид. Мне захотелось перейти улицу, чтобы рассмотреть его поближе, но в этот момент раздался шорох шин и передо мной остановился блестящий приземистый монстр черного цвета. Подождав секунду, я попыталась обойти его сзади, моя попытка не осталась незамеченной.

Машина откатилась назад, затемненные окна мешали мне увидеть физиономию шутника. Таким же образом была пресечена моя попытка обойти машину спереди, все это очень напоминало сцену ухаживания из какого-нибудь дешевого кинофильма.