Булатов курган - страница 21

За окном на березе звонко защелкал скворец. В ответ прокричал грач. И все это заглушил скрип телег, людской говор. Только теперь Надя догадалась, почему так рано ушел отец.

— Корма возят!.. — Она соскочила с кровати, распахнула окно.

Над крышей соседнего дома стоял еще яркий, будто начищенная бляха, месяц. В саду на землю роняли узорчатые тени яблони. За рекой еще бледно, но ровно золотился восход.

Надя закинула за голову руки, сладко потянулась.

— Эй, выходи!.. — послышался от дороги голос.

Надя стыдливо отшатнулась от окна.

— Витька! Какую рань вскочил?.. — И тут же забеспокоилась: «Не проспал бы Костя».

Она торопливо заплела густые темные волосы в две косы, умылась и, прихватив с кухни пустые ведра, вышла на крыльцо.

Утренник стер остатки сна. На речке солнечные лучи, как хрупкое стекло, крошились на мелкие осколки, ныряли в мутных волнах.

— Ну и спишь ты!.. — упрекнул девушку Виктор.

Надя скосила глаза, улыбнулась.

— Не семеро на лавках… Выйдешь вот за такого чумового замуж — не поспишь.

Виктор вздохнул нарочито громко.

— Уж мы бы, конечно! Спать не дам!

К скотному двору везли сено, мешки с картошкой, свеклой. У колодца стояла Жбанова. Невысокая, худощавая, она пытливо провожала каждую повозку.

Мелькали на улице пестрые платки женщин. Прохладный ветерок с другого конца улицы доносил песню:

Низкий женский голос звучал грустно. Казалось, сама поющая, выводя мелодию, тосковала и вместе с тем любовалась: пусть, мол, знают люди, хотя душа и грустит, а голос свеж и бодр.

У колодца остановился Кондрат. Он опустил в карман телогрейки руку, прислушался.

Пела Варвара. Надю не раз заставляли задуматься ее песни.

Подхватили девичьи голоса. Песня, как жалоба, летела над деревней, над взъерошенными, пламенеющими от солнца водами Оки.

На лице Жбановой пропал румянец. В глазах застряли слезинки. Чтобы скрыть их, она отвернулась, подумала: «И чего разбирает этих певуний? Повеселее не нашли». Глядя на застывшие лозы у дороги, на падающие вдоль улиц тени, ей показалось, что и тихий рассвет, и деревня прислушиваются к песне.

— Как песня держит! А? — после некоторого молчания сказала Надя. — Разве можно ее бросить, тетя Настя? Потом покоя не будет.

— Правда твоя, Надюша, — проговорил Кондрат, положив на плечо дочери руку. — Хорошо поют. Век бы слушал.

Надя удивленно взглянула на возбужденное лицо отца. Он ей показался моложе.

— Во всякой работе песня не помеха, а помощница! — добавил Кондрат.

По улице скрипели тележные колеса, ржали лошади. Шли подводы, собирая по домам сено, картошку, солому.

Домой Надя возвращалась берегом. У ветлы она заметила выброшенную течением корягу. Попробовала ее столкнуть в воду. Разлапистые корневища крепко вцепились в вязкую землю, не хотели поддаваться. Надя взяла кол, подсунула его под корень, рванула вверх. Коряга, неуклюже кувыркаясь, с шумом плюхнулась в воду.

Надя по самой закрине реки пошла за корягой.

«Прибьется к берегу или не прибьется? Если прибьется, то желания сбудутся», — думала она.

…Дружба с Костей Пыжовым у нее завязалась с восьмого класса. Случилось это осенью. Только что отзвонил школьный звонок, как дверь распахнулась и на пороге вместо учителя появился незнакомый светловолосый паренек.

— Здравствуйте! Я к вам! — сказал он громко, чтобы все слышали. — Будем вместе учиться. Меня зовут Костей.

Надя сидела за партой одна. Подруга ее еще летом с отцом и матерью переехала в город. Сидеть с мальчиком Наде не хотелось. Она подвинулась на середину парты, обложилась книгами.

Костя не обратил на это внимания, прошел к ней, спросил:

— Здесь можно?

Надя молча кивнула головой.

Первые дни она сторонилась его, в разговор вступала неохотно. Однажды никак не могла решить задачку. Костя объяснил, как надо делать. Потом на переменах вместе играли в волейбол. Всегда получалось так, что на площадке они оказывались рядом.

Зимой Костя заболел. С неделю не ходил в школу. Надя заметила, что без него скучает, но навестить постеснялась. А когда увидела Костю в классе, сразу оживилась…