Булочник, булочница и подмастерье - страница 7
Входит Адольф. Он падает на стул, в ярости…
Адольф. Он унизит меня! Унизит вконец! Подай мне телятины. Знает ведь, что я на милости его состою и ничего не могу ответить. Доставляет ему удовольствие истязать. Вот человек без малейших достоинств. Самоучка! Нуль полный! Ничтожество! Без меня общество раз десять уже в банкротстве бы было!
Элоди. На следующем совете администрации попроси, чтоб тебе зарплаты прибавили, может, мы сможем тогда завести достойную прислугу.
Адольф(мрачно). Зарплаты? Ты их не знаешь. Уверяю тебя, в настоящее время ни о каких прибавках и речи не может идти!
Элоди(после паузы, продолжая свои благородные мечты). Шангаярды няню наняли. Молодую иностранку, немку. Утром, вместе с чаем к Мари-Жозефо приводят детей умытых, одетых и причёсанных. Той остаётся только в лобик деток поцеловать.
Адольф(мрачно ухмыляясь). Няню! Няню! В настоящее-то время! Уверяю тебя, ты размечталась.
Девушка, одетая в голубое с белым входит и принимается, молча, кормить детей.
Элоди. Я, может, и размечталась, но у Шангаярдов дети будут хорошо воспитаны, а у нас нет. Не считая знания языков!
Адольф. Ещё одна персона в доме… никогда! Подай-ка спаржу. Я никогда не посажу за свой стол немчуры. К тому же необходимо будет с
ней разговаривать. «Хлебушка, Fralein, пожалуйте?» «Передайте-ка мне, Fralein, горчицы…» «Стоит хорошая погода, не правда ли, Fralein?» «Danke schon! Bitte schon!» Корнишон! Найн!
Элоди. Кажется, она милая девушка и очень достойная.
Адольф мечтательно наблюдает, как молодая немка грациозно ухаживает за детьми. Она наклонилась над ними и кормит. Слышна мелодия музыкальной шкатулки, дети поют по-немецки:
Alle Vogel sind schon da Alle Vogel, alle Amsel, Drossel, Fink und Star Und die ganze Vogelschar Wunchen dir ein frohes Jahr Lauter Heil und Segen
Поэтическая минута; Адольф вскакивает, крича…
Адольф. И, во-первых, чем ей платить? Знаешь ли ты, что Фессар-Лёбонз только что сделал? Он выгнал меня с работы!
Молодая немка исчезает вместе с прислугой и Адонардом. Они вчетвером сидят в пустой и мрачной гостиной.
Тото(после паузы). Значит, нам больше есть будет нечего?
Молчание царит ещё некоторое время. Затем Элоди с Адольфом принимаются неистово, как обжоры, уплетать всё подряд.
Элоди. У тебя никогда не было амбиций. Ты всегда удовлетворялся зависимым положением подчинённого. Никогда ты не подумал о роскоши, которой обязан был обеспечить свою молодую и красивую супругу…
Никогда ты не чувствовал, что должен ублажать её во всём, окружить множеством дорогостоящих и пошлых безделушек, от которых женщина расцветает по-настоящему… Ах, если бы в этом доме мужчиной была я, я бы только об этом и думала! Посмотри на американских мужей, суровых, ищущих приключений, безжалостных друг к другу — struggle for life! Только жён своих чтобы уважить! Если бы ты не боялся всегда и всего, то бы мог стать капитаном индустрии такого же уровня, что и Эмиль Волкогон!
Адольф. У Эмиля Волкогона на старте имелись папины швейные машинки, которые строчили для него сами! И Эмиль Волкогон, вместо того, чтобы, гадая, ромашку щипать, женился на дочери Ренего!
Элоди. Карга твоя Ренего! Претенциозное чудовище! Теперь он, должно быть, локти кусает!
Адольф. Не до такой степени! У этого претенциозного чудовища было двенадцать миллионов приданого, которые помогли расширить завод.
Элоди. Ты омерзителен! Что ты мне этим хочешь внушить? За мной отец дал имение Шевилет, и заплатил за всю мебель. Всё в ар-деко Мажорель! Целое состояние!
Адольф. Шевилет приносит нам двадцать четыре дюжины яиц, сто килограммов картошки, ягнёнка на Пасху и молочного поросёнка на Рождество… А что касается Мажорель, то это ты потребовала её с твоими современными вкусами, чтобы производить впечатление на подруг… Я предпочёл бы обстановку в стиле Людовика XVI! А что касается Габриэллы Ренего, когда я с ней играл в теннис, она об меня, собирая мячи, тёрлась, она с меня глаз не спускала!
Элоди. Какой глаз? Она косая. Один глаз косил, а другой благоразумно к швейным машинкам приклеился. Она прекрасно понимала, что делает, выходя замуж за Волкогонова сына. Деньга к деньге лезет! Ах, не то, чтобы ты не старался понравится… достаточно ты танцев плясал перед двенадцатью миллионами! Вот, в чём мораль басни о теннисе. И ты на всё был готов! Косоглазие, прыщи на спине, и одна нога другой короче! Только в один прекрасный день объявили помолвку с Волкогоном Эмилем. Ты не смог самую богатую взять, так что взял самую красивую. Я была королевой