Бульвар под ливнем - страница 8

Кира Викторовна и Ладя шли к кабинету директора. Ладя нес скрипку, пачку нот. Смычок повесил на палец, покачивал им из стороны в сторону.

Ладю и Киру Викторовну встретила Евгения Борисовна. Взглянула и пошла дальше. Ладя — нефтепродукт, и Евгения Борисовна не думает отказываться от своих слов. Но Ладя знает, что он сейчас совсем другой человек и никакого отношения к продуктам из нефти не имеет. Пытается быть таким. Это его истинное намерение в данный момент. У него все всегда в данный момент. Утомлять себя планами, загадками, надеждами? Музыка — это хорошо, интересно, а сама жизнь — еще интереснее, потому что она интереснее любой музыки. Его отношение к Андрею? Он сам не знает. Любопытно все это, подогревает как-то или просто веселит, какая разница? Дома, когда собирается идти в школу, он ни о чем таком не думает. Живет Ладька, можно сказать, один, вполне достойно самостоятельного человека, потому что старший брат, единственный его прямой родственник, все время в археологических экспедициях, а соседка тетя Лиза, которой брат поручил присматривать за Ладькой, жить Ладе, в сущности, не мешает. Ладькин домашний быт вполне соответствует его собственному, Ладькиному, характеру; как говорится, Ладьке кровь никто не портит. Чего не скажешь об Андрее — его мать достаточно хорошо знают в школе, а если кто и не знает, то наслышан о ней от других, и тоже предостаточно.

Кира Викторовна открыла ключом кабинет директора и пропустила в кабинет Ладю.

— Я ухожу, — сказала она.

— Заприте меня, — попросил Ладя. — Так будет лучше.

Из-за дверей директорского кабинета зазвучала скрипка: Ладя начал упражнения. Кира Викторовна постояла, послушала. Скрипка звучала все мягче, все естественнее. Кира Викторовна представила себе, как Ладя уютно устроился на скрипке щекой и сам слушает, как звучит его скрипка. У Лади нет сурового ежедневного постоянства. Он специально создан для неорганизованности.

О чем Ладька сейчас думает? Только не о предстоящем концерте, и не потому, что он не хочет думать, а просто незачем, рано еще. Как говорит тетя Лиза, «еще не вечер».

Кира Викторовна вернулась в класс, оглядела ребят. Дед, как всегда, что-то объяснял «оловянным солдатикам», и они от восторга открыли рты. Ганка потирала правую руку. Маша учила Франсуазу русскому языку или наоборот — Франсуаза учила Машу французскому языку. Во всяком случае, обе они стояли и шевелили губами. Маша очень старается, она хочет сделать приятное Франсуазе. И потом, она мечтает, чтобы к ней относились как ко взрослой «оловянные солдатики». Она ревнует их к Павлику Тарееву, а французский язык должен ее возвысить над Павликом, хотя бы на какое-то время. Маша тоже хочет разбираться в жизни.

Франсуаза в русских словах выделяет последние буквы, произносит их очень твердо и раздельно: «мо-с-т», «гор-о-д», «музыка-н-т», «све-т», «зву-к». Маша пытается отучить ее от этой «французской» привычки.

Андрей отвернулся, глядел в окно. Пусть постоит, успокоится. Честолюбие ему пока что во вред, слишком оно не отпускает его от себя.

Кира Викторовна подошла к Ганке, взяла ее правую руку и начала массировать.

— Не больно?

— Нет.

— Завтра утром попросишь девочек в общежитии, чтобы сделали то же самое.

Кира Викторовна подошла к «солдатикам», показала — расправить плечи. Молодцы! Вполне самостоятельные люди. «Солдатики» с готовностью кивнули.

— Вырастешь, будешь выступать в длинном вечернем платье. — Это Кира Викторовна сказала Маше Воложинской.

Маша улыбнулась. Сквозь сильные стекла очков были видны ее глаза. Мир входил в них еще совсем детский. Маша радовалась ему тихо и незаметно.

Кира Викторовна повернулась к Франсуазе:

— Не бегай вечером, не вертись. Отдохни, потом за работу. Поиграй, позанимайся спокойно. Не чик-чирик.

Франсуаза засмеялась — «чик-чирик» понятно на любом языке.

— А что вечером в Большом театре? — неожиданно спросил Андрей.

Кира Викторовна даже не сразу поняла его вопрос.

— Премьера балета. А что?

— Так… Ничего.

— Андрюша, сегодня еще поработаешь. Пожалуйста, подумай над содержанием второй части.

— Я останусь упражняться здесь, — сказал Андрей.