Бульвар Постышева - страница 16

— Ал-лооо!

— Ты что от меня прячешься? — в прохладном подъезде цокали каблучки — Вероничка спускалась.

— Хотел напугать — специально спустился с балкона, — наврал Архип. — Ладно, не получилось, ты меня раскусила.

Телефон отключился. Вероничка выходила из подъезда.

Грудастая блондинка с голубыми глазами, о которой только и мечтать, Вероничка очень раздражала Архипа. Ну, всё при ней! Нет же, — ему не угодишь! Уже года четыре она была готова на всё, и делала всё, что он ни пожелает, но всё ему не угодишь. Архипа раздражало то, что каждое утро она начинала ныть:

— Погладь меня… Обними меня… Поцелуй вот сюда…. Ну, что ты такой неласковый? С девушками нельзя так. Взял свое, а утром уже не нужна? Не прогоняй меня — я милая. Ну, погладь меня… Ну, будь нежней…. Совсем ты неласковый….

А какой, блядь, неласковый, если с похмелья голова болит так, что не до Веронички, не до Ебоничке — вообще, ни до чего! Завыла опять! Чтобы с ней завалиться на ночь, он напивался, как свинья, чтобы она ему захотелась. Иначе бы он её выгнал. И баба-то, вроде, классная, — так нет! Натура дурацкая, что ли? А он, почему-то, не хотел её обижать — она же к нему хорошо относилась и, в принципе, ничего плохого не делала. Только — хорошее и приятное, чего бы он от неё ни запросил по пьянке. Не было противоядия от неё — на всё соглашалось. Оставалось одно — не появляться у неё на глазах. Или, как он понял недавно, начать неосторожно хамить и сильно занимать деньги.

— ВирОника (он специально сделал ударение на «О»), ты, как в жопу глядела — деньги есть? — Архип горячо её обнял и, даже, поцеловал в левый сосок прямо через одежду.

Вероника не поняла, как ей себя вести при такой наглости, поэтому спросила:

— Не поняла?

— Молодец, что пришла! Деньги есть?

— Нету, — соврала Вероника. Она всегда брала собой деньги, когда шла к нему — знала, что сейчас начнется, но надеялась каждый раз, что не начнется.

Архип это тоже знал.

— Серёжки тоже сгодятся — снимай! — обнаглел Архип.

— Больше, ничего не снять?! — разозлилась Вероника.

— Потом, потом снимешь! — парировал Архип. — Бабки нужны, друг залетел — сейчас не рассчитаемся — ему вилы, бандиты уроют! Надо выручать! Пошли.

Схватив Веронику за руку, Архип потащил её к кафе «У берега».

Андрюха, как по заказу, седел в окружении Плисы и его друзей и о чём-то мирно беседовал. Но издалека, так не казалось — больно лица у Плисы и его друзей были «одухотворенными».

Архип, не подводя веронику к территории кафе, указал на Андрея и сказал:

— Видишь? Уже прессуют! Деньги нужны!

Вероника остановилась на аллее. Дальше ей самой не хотелось идти. Там, такие пропитые рожи — не хотелось!

— Сколько? — спросила она.

— Да, хуйня — мелочь, двенадцать тысяч.

— Ско-олько??? — у Вероники сперло дыхание. Рублей пятьсот она была готова дать, но двенадцать тысяч!!!!

— Снимай сережки, — не унимался Архип. — Другу — пиздец!

Вероника достала из сумочки тысячу.

— Вот. Больше нету.

— Мало! — сказал Архип. — Занять у кого-нибудь можешь? Давай, сейчас позвоним.

Андрюша, как назло, начал обниматься с Плисой и, смеясь, давить своим кулаком ему в щеку. Стало ясно, что никаких разборок там нет. Он просто издевается над ней! И матерится, Свинья!

— Сволочь ты, Бчимковский! — выругалась Вероника, вырвала свою руку и, со слезами на глазах, потыкала вверх по Бульвару.

Штука осталась у Архипа в руках.

— Нежная! — только и успел вспомнить Архип кадр из «Золотого телёнка».

Но штуку оставил себе.

Принесли счет.

— Чё, Андрюха, — домой?

— Я — домой, — ответил пьяный Андрей. — Деньги есть?

— Конечно, или как сейчас говорят, разумеется.

Андрей хлопнул Архипа по плечу и всё же попытался достать из кармана свои деньги.

— Оставь на завтра. Я раздобыл.

— Не-е, я поучаствую! — Андрей лез за деньгами.

— Дрюля, я раздобыл ещё деньжат на халяву, — Архип показал «синий фантик». — Барышня дала. Дуй домой, братишка. Завтра пригодятся.

Андрей, не понимая, посмотрел на Архипа:

— Точно?

— Да. Точно. Иди.

— Хорошо. Созвонимся.

Тяжёлой походкой Андрей пошел в гору. Где-то там, за горой находился милый его доброму, героическому сердцу дом.

Отдавая Юле Вероникину штуку, Архип сказал: