Бумажные маки: Повесть о детстве - страница 22

Так я стала Веховой.

Сообщество детей не обходится без лидера, как и стадо животных, как стая птиц...

У нас долго тянулась «эпоха» хитрой ходячей девочки Тайки. В свои десять лет она умела разжечь склоку и устраниться, когда в разгар страстей ворвется воспитатель с испытующим взором и обличением на устах. Кара всегда доставалась не Тайке, а ее очередной жертве.

Тайка торжествовала, довольная своей изворотливостью. Она морочила нас своими сексуальными фантазиями, устраивала ночные танцы и бои подушками, подбивала лежачих вставать из гипсовых кроваток — что строго каралось, потому что могло свести на нет результаты долгого, кропотливого лечения. Я не участвовала в бурной ночной жизни только потому, что так крепко спала, что меня невозможно было разбудить. Все самое интересное ночью говорилось и пелось шепотом, танцы исполнялись на цыпочках, подушки летали, как пузатые духи, бесшумно. Я ничего не видела, не слышала, не знала, но по утрам весь пух, бумажки и потерянные полотенца оказывались под моей кроватью. Улики были против меня, и мое неведение выглядело как особое упорство и лукавство. Поэтому наказание следовало незамедлительно.

Тайка веселилась.

Палата молчала.

Тайка получила громадную власть над нами. Она не терпела ничьих дружб, стремилась их разрушить, испортить. Она натравливала девочек друг на дружку, разжигала ссоры, плела искусные интриги. Еще лет пять после выписки из больницы я вспоминала Тайку с ужасом, она мне снилась, и я боялась проснуться и увидеть ее в своем доме с этой ее ухмылочкой, словно она знает про меня что-то стыдное, тайное, такое скверное, что если рассказать людям, все от меня отшатнутся. Я эту ухмылочку ненавидела.

Я помню Тайкино худенькое личико с большими скулами и острыми черными глазками-угольками, ее черную блестящую головку, в которой было что-то змеиное... Не часто я встречала людей с разрушительным темпераментом такой силы. Наверное, Тайку сильно раздражало наше неповоротливое простодушие, наша детская глупость. Вероятно, ее добольничная жизнь была полна таких впечатлений, о которых мы не имели ни малейшего представления. Она явно развилась раньше нас, и мы были для нее неподходящей компанией. Таким детям, опережающим свой возраст в опыте или развитии, нужен равный им друг-соперник, нужен авторитет. В другом окружении нашей Тайке не удалось бы испытывать свои силы в интригах и утверждать власть над малышней.

Тайка была моим смертельным, могучим врагом. Не знаю, почему я ее раздражала больше всех, но это было так.

Мы лежали и лежали в своих гипсовых кроватках, а Тайка проворно шкандыбачила на костылях по коридору, свободно выходила из палаты и входила с таинственным и важным видом, словно узнала в коридоре что-то необыкновенное.

Ах, как нам хотелось побывать в том волшебном коридоре! Оттуда являлись к нам на свидания родственники с воли. Иногда у медсестры в волосах блестели капельки дождя или растаявшего снега, когда она входила в палату, быстро пробежав по коридору от входной двери, еще вся овеянная ветром, веселая от движения и розовая, со свежими щеками. Когда дверь открывалась, тем, кто лежал к ней ближе, видна была красная ковровая дорожка и туманная даль больничного коридора...

У нас было множество занятий.

На музыкальных уроках мы пели песенки и учились играть на инструментах, на которых можно играть лежа: на бубне, трензеле, цимбалах, губной гармошке.

Нас учили шить мешочки, обшивать и обвязывать носовые платки, вязать крючком, плести коврики и корзинки, делать искусственные цветы. Все это могло пригодиться в жизни. Многие из нас должны были остаться инвалидами, а что за жизнь без какого-нибудь интересного дела...

Однажды воспитательница сказала, что скоро будет праздник Победы, потому что война вот-вот кончится: наши войска идут по Германии. Нам пора готовиться к великому празднику!

Мы с радостью стали готовиться. Учили стихи и песни, подходящие к случаю.

Но главным номером нашей палаты была песня о маках. Мы должны были петь ее и сами себе аккомпанировать на наших бубнах, трензелях и губных гармошках. А в конце — только воспитательница повторяла мелодию на пианино. Нам же следовало поднять руки с бумажными маками, которые мы сами сделаем, а ходячая Тайка соберет букет, обойдя все кроватки. Букет она отнесет к портрету товарища Сталина, увитому алыми лентами.