Бумеранг - страница 3

— Ну, как, Зебо, понравилась вам наша школа?

— Да — ответила Зебо, красиво улыбаясь и зажмурив глаза от лучи сентябрьского солнца.

— А деревня наша? — спросил Саяк, чтобы не прерывался разговор, словно кинолента старинного киноаппарата, которая с шорохом обрывалась в летних кинотеатрах на самом интересном месте индийского кинофильма про любовь, где влюбленный Сундар, играя на рояле, поет печальную песню о неверном друге, глядя в потолок, напрягаясь, чтобы не покатились жгучие слезы по щекам.

— Зебо, не знаю почему, но, когда вас видел впервые, я чуть не потерял сознание. Такую красивую девушку, как вы я раньше никогда и нигде не встречал. Поверьте мне. Вы очень похожи на Радху, которая я видел в индийском художественном фильме «Сангам». Помните, молодой военный летчик по имени Сундар безумно влюбился в нее. Как он пел, играя на рояле грустную песню про неверного друга!

Типа:

— Да я тоже смотрела этот фильм. А вы хорошо поете! Браво! У вас хороший голос, как у Федора Шаляпина — сказала Зебо.

— Ну, это уж слишком! Какой из меня певец? Издеваетесь что ли надо мной? — начал смеяться Саяк.

— Нет, я вполне серьезно говорю. У вас божий дар, талант от Аллаха! Что касается деревни, то здесь все очень красиво. Широкие поля и луга, где бабочки беззаботно и тихо бродят, будто они опасаются нарушать тишину. Я часто замираю, стоя на тропинке, посреди лугов, когда тоскливо поет одинокий удод в полдень, где — то там за знойными полями, вдали. Я раньше часто приезжала сюда к моей бабушке и влюбилась в деревенские пейзажи — сказала Зебо.

— Пейзажи? О, вы рассуждаете, как великие художники и поэты — удивился Саяк.

Зебо молча улыбнулась в ответ.

Саяк продолжал разговор: — А вы видели нашу реку «Кашкалдак»?

— Да, видела. Только издалека. Высокие обрывы, где гнездятся стрижи в норах, зеленые рисовые поля на берегу, где несутся чайки, пронзительно крича. Просто глаз не оторвать! — ответила Зебо.

— Вы правы, Зебо. Ничем не сравнить наши зеленые луга, рисовые поля, старые ивы и тополя в дельте, шумящие камыши на ветру по колено в воде. Цветущие джиды, рогозы, растущие стеной на берегу и белые кувшинки в тихих, зеркальных затонах. А на острове мы пасем коров, исчезая в юлгуновых зарослях и в высокой сочной траве. Вечером, когда мы устало воротимся домой, переходя вброд по мелководью, гоняя караван сытых коров с телятами, хором запоют лягушки вдали и засияет луна. Коровы с телятами воротятся домой, по пыльной деревенской дороге, протяжно мыча — похвастался Саяк.

— Да, я тоже обожаю деревенские вечера, в лунной тишине. А у нас в городе, шум, звуки тормозов машин и душераздирающие вои сирен. Когда мы жили в городе, бабушка моя иногда приезжала к нам в гости и она долго не могла оставаться там. Старалась возвращаться домой, то есть сюда, как можно быстрее.

— А кто ваша бабушка? — спросил Саяк.

— Бабушка Сатти — ответила Зебо.

— А, Сатти хола? Она очень хорошая старуха. Ну, та, которая живет в небольшом домике, рядом с водокачкой да? — сказал Саяк.

— Да, та самая — подтвердила слова Саяка Зебо.

— Вы приехали со своими родителями или одна? — продолжал интересоваться Саяк, словно следователь городской прокуратуры.

— Вместе с родителями. Дело в том, что моя мама заболела и врачи посоветовали ей сменить климат — взгрустнула Зебо.

— Да вы сильно не переживайте, Зебо, все будет хорошо. Ваша мама поправится скоро, вот увидете. У нас чистый воздух, нет шума и гама, красивые пейзажи. В общем, я рад, что вы приехали к нам. Вы уж простите меня, я кажется, сам того не замечая насыпал соль на вашу рану — сказал Саяк виновато, стараясь успокоить Зебо.

Зебо грустно вздохнула, одобрительно качая головой, как бы принимая извинение Саяка за его неуместный вопрос и продолжала рассказывать свою историю, мерно шагая по дороге, шурша опавшими листьями.

Саяк тоже. С осенних кленов и тополей, растущие вдоль дороги тихо опадали желтые и багровые листья. Наконец они дойдя до водокачки, на которой аисты соорудили огромное гнездо из стебли хлопчатника, остановились.