Бунт Хаус - страница 5

Я уже планирую снова покрасить свои длинные светлые локоны в темно-коричневый цвет. Большинство отцов не хотели бы, чтобы их дочери обесцвечивали волосы в семнадцать лет, но полковник Стиллуотер терпеть не может меня с моим естественным цветом волос. Он никогда бы не признался в этом даже через миллион лет, но он не может справиться со мной с каштановыми волосами. С этим цветом волос я слишком похожа на неё.

Кроме того, он заставляет меня носить контактные линзы, так как не может изменить синеву моих глаз иным способом. Он почти ничего не может поделать с веснушками, покрывающими мою переносицу, или с костной структурой моего лиц в форме сердца. Не отвалив бешенные деньги на очень талантливого пластического хирурга, он также не может изменить мои высокие скулы или миндалевидные глаза, все это — подарки, которые я получила от своей матери. Но он мог сделать меня блондинкой, и сделал. И я ненавидела каждую секунду этого.

Вернувшись в свою комнату, я впервые замечаю, как здесь ужасно холодно. По сравнению с Тель-Авивом, здесь, в Нью-Гэмпшире, это практически субарктика, и не похоже, чтобы администрация Вульф-Холла считала отопление необходимым для своих студентов. После долгих поисков я наконец нахожу потрескавшийся и пожелтевший бакелитовый термостат в шкафу у окна, но когда я поворачиваю диск до упора вправо, ничего не происходит. Старомодный и чрезвычайно уродливый радиатор на стене издает единственный сдавленный кашель, сотрясающий кости скрежет, а затем решительно замолкает.

К счастью, я так устала, что даже холод не может помешать мне уснуть.

Глава 3.

ЭЛОДИ

УТРО ПАХНЕТ ржавчиной и пригоревшими тостами.

Я прищуриваю глаза и морщусь от клубящегося тумана в моем дыхании. Почему-то в семь утра в моей комнате стало еще холоднее, и это впечатляет, поскольку я убеждена, что ночью температура упала до двадцати градусов.

Если бы мой отец хоть на йоту заботился обо мне, он не стал бы навязывать мне этот переход в новую школу в середине семестра. Самой маленькой любезностью, которую он мог бы мне оказать, было бы переселить меня во время перерыва, но нет. Полковник Стиллуотер решил, что лучше всего выкорчевать меня в выходные дни. Ни при каких обстоятельствах я не должна нарушать его график. В воскресенье у него были назначены учения в четыреста часов вдали от дома, и ему казалось совершенно логичным перевернуть все вверх дном и ожидать, что я спокойно отнесусь к переезду в другую страну и началу занятий в новой школе в середине семестра — все это в течение тридцати двух часов.

Это самый маленький из его грехов. Он делал гораздо, гораздо худшие вещи.

И вот я здесь. Утро понедельника. Моя новая жизнь. Судя по строгому расписанию, которое мой отец сунул мне в рюкзак, я должна быть внизу в административном офисе за двадцать минут до начала первого урока, что оставляет мне сорок минут, чтобы принять душ, одеться и привести себя в порядок. Я обычно не утруждаю себя утренним душем, если приняла его с вечера, но я все еще чувствую себя отвратительно после путешествия, и честно говоря, думаю, что мне просто необходима обжигающе горячая вода, чтобы разморозить обледеневшее тело. Сейчас только середина января, и здесь, в Нью-Гэмпшире, скорее всего, станет только холоднее, так что мне определенно придется что-то делать с климат-контролем в этой комнате.

Я откидываю тонкие простыни, мои зубы неудержимо стучат, и на этот раз я хватаю свое собственное полотенце и мой набор для душа. В коридоре несколько дверей в другие комнаты открыты, и у каждой стены выстроилась шеренга девушек, ожидающих своей очереди принять душ. У меня замирает сердце. Дома все было ужасно, но, по крайней мере, у меня была своя гребаная ванная комната. К тому, что в Вульф-Холле мне придется делить помещения с другими людьми, мне ещё предстоит привыкнуть.

Я присоединяюсь к концу очереди, ожидающей душевую в правой части коридора, и девушки впереди меня резко замолкают. Восемь пар оценивающих глаз оглядывают меня с головы до ног. Ни одна из девушек не выглядит слишком дружелюбной. Одна из моих новых одноклассниц отворачивается от рыжеволосой девушки, с которой была поглощена разговором, и поворачивается ко мне, одаривая меня полуулыбкой.