Бунт марионеток - страница 18

Марине было очень скучно. Теперь она целыми днями сидела дома, а гулять выходила только под присмотром, словно маленькая. Это было как-то неловко, да и просто обидно. «Хорошо еще, что за ручку не держат!» — зло думала она.

Любимые книги тоже стали недоступны; Марине «прописали» только то, что успокаивает нервы, а такие книжки казались ей невообразимо скучными. Девочка клятвенно обещала, что не станет читать ничего «волнующего», хотя обещание выполняла с трудом. Телевизор тоже оказался под запретом. Папа даже отнес его на время к друзьям, чтобы не было искушения его включать. К тому же он считал, что раз уж Марине смотреть его нельзя, то нехорошо будет, если они с мамой станут им пользоваться.

Так что девочке оставалось в основном скучать. Марина пробовала найти что-то интересное в предлагаемых книгах, слушала музыку (она тоже была «согласована») и пыталась научиться рисовать. Это получалось у нее неплохо, и она даже порой жалела, что не стала ходить в художественную школу, когда ей это несколько лет назад предлагали.

Самое обидное, что на ее состояние все эти ограничения никак не влияли. Приступы сонливости, странных вкусовых ощущений и внезапной резкой боли происходили безо всякой системы и ничуть не реже, чем раньше. Один раз тот самый пожилой, солидный врач, крайне заинтересованный этим загадочным случаем, пожертвовал своим выходным и провел рядом с Мариной целый день. Он зафиксировал момент внезапной сонливости, измерил пульс, давление, проверил рефлексы, все тщательно записал, но никаких отклонений от нормы так и не обнаружил. По всем показаниям девочка была совершенно здорова! Даже когда у Марины внезапно возникла резкая боль в плече, то даже не покраснело! Доктор ломал голову над этой странной пациенткой, перечитал гору специальной литературы, но к разгадке подойти так и не смог. Он даже решил, что девочке потребуется консультация ведущих специалистов и длительное лечение в Москве или, возможно, за границей, о чем осторожно намекнул обеспокоенным Марининым родителям.

Увлечение рисованием постепенно переросло в настоящую страсть, и Марина посвящала ему едва ли не все свободное время. Получалось, конечно, не идеально (девочка сама понимала, что Леонардо да Винчи из нее не выйдет), но и совсем не так плохо, как она ожидала. Очевидно, что у Марины был-таки талант к этому делу, и теперь он имел возможность хотя бы немного развиться. И родители, и врач очень одобряли это спокойное увлечение, а доктор даже говорил, что оно «может дать терапевтический эффект».

Обычно Марина тщательно продумывала композицию своего рисунка, делала наброски карандашом, а только потом бралась за акварель или же оставляла рисунок черно-белым, заштриховывая его тем же карандашом. Так ей даже больше нравилось. Вот и в этот раз она намеревалась изобразить деревья и старую церковь, что-то вроде знаменитой картины «Грачи прилетели». Марина только-только начала намечать, что в какой части листа должно находиться, и немного задумалась…

Очнулась она только под вечер. В комнате было уже довольно темно, так что в таких условиях нарисовать что-нибудь без света казалось невероятным. И тем не менее девочка с удивлением обнаружила, что рука с карандашом словно летает по бумаге, причем безо всякого ее сознательного участия. В полумраке Марина даже не могла рассмотреть, что она только что нарисовала.

Девочка встала, включила свет и подошла к столу, совершенно уверенная, что лист окажется исчерканным какими-то каракулями, вроде тех, что так любят изображать маленькие дети, когда карандаш или ручка наконец попадает им в руки. Марина и сама в глубоком детстве испортила несколько книжек, к которым хотела нарисовать картинки. Но сейчас, увидев результат собственной работы, она ахнула.

Перед ней лежала самая настоящая картина: дом, деревья рядом, затянутое тучами небо… Еще несколько часов назад Марина ни за что не поверила бы, что может нарисовать что-нибудь подобное; разве что после нескольких лет упорных тренировок, да и то вряд ли. Рисунок изображал с почти что фотографической точностью какой-то до боли знакомый вид. Марина была совершенно уверена, что видела все это, знала даже, что это ее город, но вот только что это за место? Марина поворачивала картину и так и эдак. Вроде бы дом очень знакомый, но где он стоит?