Бунт на борту - страница 53

В один из вечеров скучавший император вспомнил вдруг о письме старого моряка. Как многие жители твердой земли, он испытывал почти суеверное удивление и восхищение перед мореходами, загадочными людьми, понимавшими язык ветров и ураганов, находившими пути к заокеанским островам и землям. Ища спасения от царственной скуки, он приказал позвать старого морского волка во дворец. Вскоре перед христианнейшим императором и королем предстал высокий, костлявый старик с дерзко загнутыми кверху седыми усами, в коротком плаще, в кожаном колете с черными суконными рукавами.

На груди его болтались на шнурках серебряные образки святых, распятия и мадонны разных приходов, а на поясе его висела широкая короткая шпага морских капитанов.

— В чем заключается ваше изобретение? — спросил император.

— Ваше величество, — заговорил кабальеро, — я моряк, много плававший и сражавшийся с венецианцами, турками, алжирскими пиратами, англичанами и многими другими народами. И опыт многочисленных морских сражений дает мне право утверждать, что победителем всегда остается то судно, которое маневрирует лучше других.

— Это знают все моряки, — перебил кабальеро главный адмирал, находившийся в свите императора.

— Вы правы, ваша светлость, — согласился кабальеро, — но любой моряк скажет вам, что не могут легко и свободно маневрировать наши парусные суда, зашнурованные в такелаж, как в испанский сапог. Они игрушка ветра!

— А наши гребные галеры? — снова перебил кабальеро главный адмирал. — Гребцы поведут их и против ветра.

— Гребцы хороши только первый месяц, — возразил кабальеро. — Потом они киснут и дохнут. Тухлое мясо, жратва для акул. А я построил машину, имея которую, любое судно может маневрировать с легкостью птицы в воздухе, мало того, может идти без парусов и без гребцов против ветра. Разве не бог послал Испании господство над морями? И она будет властвовать на морях и океанах, имея корабли с моими машинами на борту.

— И что вы хотите получить в награду за ваше изобретение? — спросил император.

— Звание адмирала всего самодвижущегося флота, — скромно ответил кабальеро де-Гарай.

Император милостиво улыбнулся:

— Я подавал кисти великому Тициану и был озарен лучами его славы. А теперь я буду подавать молоток и клещи кабальеро де-Гарай. Может быть, потомство и его назовет великим, и тогда не будет забыто в веках и ничтожное имя императора Карла. Хорошо, я согласен. — И, посмотрев, в окно на барселонскую гавань, он обратился к главному адмиралу: — Ваша светлость, что это за судно входит на рейд?

Император указывал на двухмачтовый галеон с многоярусной трехэтажной кормой и высоким носом. Галеон шел на фордевинде, откинув косой фок направо, а грот налево, как бабочка, распустившая крылья.

— Это галеон вашего величества «Иона во чреве кита», — ответил адмирал.

— Вот, — обратился император к кабальеро, — вот судно, на которое вы поставите вашу машину. А затем мы поглядим на нее в действии. И да поможет вам святая дева Гваделупская!..

Командир «Ионы во чреве кита» бравый капитан Педро де-Скарца ругался, как пират перед виселицей:

— Клянусь всеми святыми патронами Испании, я не переживу этого! Прекрасный корабль, с парусами на длинных гибких рейках, с днищем, обшитым листовой медью, легко идущий любым галсом, будет шлепать по воде лапами, как нильский крокодил! Карамба! Нет и нет! Поднять абордажные сетки, зарядить каронады! К бою!

Но капитан де-Скарца кричал, бесновался и даже рвал волосы на голове, запершись в своей каюте. А потом передал галеон в полное распоряжение кабальеро де-Гарай, ибо приказ императора есть приказ, и кто посмеет его ослушаться?

Кабальеро перетянул галеон гребными баркасами к портовым докам, и рабочие начали устанавливать на нем машину. Автор хроники очень скупо и осторожно описывает машину кабальеро.

И ничего удивительного в этом нет: что понимал в паровых машинах монах XVI века?

В хронике говорится: «Бласко де-Гарай положил и укрепил поперек палубы „Ионы во чреве кита“ ось, на которую были надеты большие деревянные колеса, на треть погруженные в воду. Потом он поставил на палубе железный котел больше чанов, в которых давят виноград, также имевший колесо, соединенное кожаными ремнями с осью, державшей деревянные колеса».